— Я никогда не видел настоящего живого индейца, — пожалел Билли. — В Канзасе ходил один. О нем говорили, что он когда-то был диким, но в Колорадо все индейцы только тем и заняты, что слоняются без дела по городу.После ужина они стояли напротив Энтрим-Хаус, когда к ним подошел Эш Апсон.— Как приятно, — сказал он, — побеседовать с Уиллом Рейли. Нечасто можно встретить человека с такими познаниями в литературе. Он такой же почитатель Вальтера Скотта, как и я.Новые друзья Вэла понятия не имели, кто такой Скотт, но оба с уважением смотрели на своего приятеля.Через некоторое время появился Рейли.— Мы завтра уезжаем, Вэл, — предупредил он.Неделю они провели в Эль-Пасо, три дня — в Сан-Антонио, потом плыли на пароходе из Индианолы, что в Техасе, в Новый Орлеан. Для Уилла Рейли наступило время удач. Ему везло в карты, и он прибыл в Новый Орлеан на три тысячи долларов богаче, чем был в Тусоне.После этого они посетили Мобиль, Саванну, Чарльстон, Филадельфию и Нью-Йорк.Потом провели год в Европе. Вэл стал выше и сильнее, научился говорить по-французски и изъясняться по-немецки и по-итальянски. Рейли играл во всех городах, где они останавливались. Однако мог и по нескольку недель подряд не притрагиваться к картам и даже не заходить в игорные дома, хотя никогда не отказывался от пари.Он подходил к ним осторожно, во время разговора. Часто на пари наводило упоминание какого-нибудь исторического факта или генеалогического дерева. В генеалогии Рейли тоже хорошо разбирался. Иногда сам факт, что он американец, придавал его собеседникам уверенность в своей правоте. Этому способствовали и манеры Уилла — мягкие, почти извиняющиеся, хотя он бывал и достаточно тверд, когда требовалось. Каким-то образом — Вэл этому очень удивлялся — на пари всегда вызывали Уилла. Рейли постоянно поддерживал свою физическую форму. Он боксировал, фехтовал, ходил в тир, ездил верхом и боролся.Однако Уилл заметно изменился. Они жили в Инсбруке, и однажды вечером он вернулся домой в плохом настроении. Войдя в комнату, с раздражением или даже с отвращением швырнул на стол пачку денег и посмотрел на Вэла.— Почему не спишь? Ты слишком молод, чтобы засиживаться допоздна.— Я не устал.Уилл глянул на книгу.— «Фауст»? Где ты ее достал?— Мне дала одна леди. Та самая, с которой вы разговаривали днем. По-моему, ее зовут Луиза.— Она с тобой говорила?— Да, сэр. Спрашивала о вас. Не сын ли я вам.Уилл помолчал, затем пробормотал себе под нос:— Значит, мне не поверила. А с какой стати она должна мне верить? Ведь я игрок. — Его голос был наполнен презрением к себе, и Вэл с удивлением посмотрел на него. Он никогда не видел своего друга в таком настроении.Уилл показал на книгу.— Прочти ее, а потом прочти «Манфреда» Байрона. Вот единственный Фауст, который вел себя как настоящий мужчина. Все остальные — кучка хнычущих слабаков, которые не научились ничему стоящему.Вэл не знал, почему Уилл так сказал, но он понял, что его друг в беде.— А вы научились чему-нибудь стоящему? — спросил мальчик.Рейли кинул на него быстрый тяжелый взгляд, а потом рассмеялся.— Да, хороший вопрос, один из лучших, которые я слышал. Я многому научился, но есть ситуации, в которых все твои знания не могут помочь. Вэл, я чертов идиот. Я влез туда, где мне дороги нет.— Что вы собираетесь делать?— Играть до конца… насколько возможно. Я взял карты и не собираюсь их бросать.— А если проиграете?Уилл подарил Вэлу свою знаменитую ирландскую улыбку, которая озарила его лицо.— А тогда мне понадобится удача и быстрый конь.«Ну, — подумал Вэл, — нам не впервой уносить ноги из города». И спросил себя, действительно ли Уилл подумывал о быстрых лошадях.Вэлу было чуть больше десяти, но он прошел тяжелую, опасную школу. На следующее утро, увидев, что Уилл сел на коня и отправился в одиночестве в сторону леса, он пошел на конюшню, где продавались или сдавались внаем лошади. Вэлу и раньше приходилось разговаривать с конюхами и владельцами лошадей. В конюшне стояли два серых коня, которые особенно ему нравились, и теперь, любуясь ими, он спросил:— Вы продадите этих коней, если я уговорю дядю купить их?— Продам, — пообещал конюх-итальянец, с симпатией относившийся к Вэлу и Рейли. — Все продается, надо только назвать правильную цену.Итальянец подождал, пока ушел второй конюх, немец, и шепнул:— Твоему дяде надо быть поосторожней. Он заработал себе опасного врага.— Вы наш друг?Итальянец пожал плечами.— Мне симпатичен твой дядя. Он настоящий мужчина.— Тогда продайте мне коней и ничего никому не говорите.Конюх уставился на него.— Твои намерения серьезны? Ты же совсем ребенок.— Сэр, я долго путешествовал с дядей. И знаю его очень хорошо. Он разрешает мне вести дела.— Да, я заметил. — Конюх потер подбородок. — У тебя есть деньги? Эти кони стоят недешево.— Да, сэр, я могу достать сколько требуется.Они немного поторговались, но скорее для проформы. Вэл знал, что чуть-чуть переплатил, но не огорчился. Уилл часто повторял: «Цена вещи определяется тем, насколько она тебе необходима».— А где ты будешь держать лошадей? — спросил итальянец.— Отведите их завтра пораньше, когда еще никого не будет на улицах, в красный сарай. Оседлайте и подготовьте к путешествию.Конюх еще набросил цену за услуги, но для Вэла это маленькое осложнение не представляло проблем. Он рос среди крутых мужчин. Им с Уиллом не раз приходилось срочно свертывать дела и быстро сматывать удочки.В старом кирпичном заброшенном сарае итальянец частенько встречался со своей девушкой. Иногда Вэл провожал его туда, и до ее появления они сидели, разговаривая и любуясь видом на долину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71