— Сколько у них воинов? — я оглянулся на Ичакоми.— Много! Очень много!Индеец, которого я ранил, тоже очнулся, но я не стал стрелять в него. Куда попала моя первая пуля, я не знал, потому что стрелял наугад. Я не мог позволить себе тратить боеприпасы. Каждый выстрел должен быть смертельным.Когда я вышел из вигвама, кругом стояла тишина. Солнце пригревало, снег таял. Скоро он сойдет совсем. Я положил пистолеты в чехлы и приготовил лук.Ко мне подошел Кеокотаа.— Они выжидают. — Он помолчал, окинув взглядом лежавшее перед нами пространство.— Да, — согласился я, — наверное, скоро придут.Мы тоже ждали. Мужчины начи, укрывшись в лесу поблизости от вигвама, заняли круговую оборону.— Наверное, они подбираются ближе, — заметил Кеокотаа. — У нас не будет времени на раздумья. Они нападут внезапно.Я согласился. Мы ждали…Пустой желудок подводило, во рту пересохло. Если их много и им удастся подобраться близко, нам грозит гибель. Я нащупал свой нож, он мог пригодиться. В такой каше мои пистолеты сделают лишь пару бесцельных выстрелов. Я не допускал и мысли, что у меня могут вырвать их из рук.Ночью снова будет холодно. Тогда они отступят и разожгут костры.Враги напали внезапно, с близкого расстояния. Но наша оборона оказалась на высоте. Я выстрелил один раз, потом выхватил нож. На меня прыгнул высокий воин, я ударил его ножом. Кеокотаа вращал в воздухе дубинкой, которую он когда-то вырезал для себя. Один из наших людей упал от удара копья. Женщина понка выдернула это копье и тут же вонзила его в индейца, наклонившегося, чтобы снять скальп с поверженного. Она держала его двумя руками и нанесла очень сильный удар. Индеец хотел отскочить, но опоздал. Я видел, как она пригвоздила его к земле, видел его вытаращенные глаза и то, как он схватился за копье руками.Началась рукопашная. Люди падали. Раздался победный клич, и кто-то сильно стукнул меня сзади. Я упал на колени, поднялся, снова упал и, перевернувшись, ногами оттолкнул напавшего на меня индейца. Я оказался лицом к лицу с невысоким, крепкого сложения парнем, удивительно ловким. Он уворачивался от удара моего ножа и махал своим. Лезвия наши скрестились, и я, сделав обманное движение, вонзил нож ему в колено.Его нож вспорол мою куртку. Я слегка зацепил ему грудь и подбородок. Мы двигались по кругу. Вдруг кто-то прыгнул на меня сзади, и мой противник сделал выпад, чтобы прикончить меня. В этот момент Ичакоми вонзила копье ему в спину. Я упал.Человек, оседлавший меня, схватил меня за волосы и очень больно вывернул шею. В другой руке мелькнул нож — он собирался снять с меня скальп. Изловчившись, я нанес удар и распорол ему бок. Он усилил хватку, ему нужен был мой скальп, но я еще раз достал его. Я уже ощущал острие ножа, но сумел все же сбросить его. Поднявшись на колени, я изо всех сил саданул его кулаком в живот.Он отпустил меня и упал на спину. Я прыгнул. Он перекатился на бок, но недостаточно быстро, и я успел вонзить в него нож.Он истекал кровью, но вырвался и вновь бросился в атаку. На сей раз я встретил его мощным ударом. Индеец отшатнулся, колени его подогнулись, и он упал.Вокруг меня кипел настоящий бой, но вдруг все стихло, а враги исчезли. Весь в крови, я огляделся. Ичакоми стояла у вигвама, в руке она держала копье с окровавленным наконечником.Индеец, с которым я сражался, достался Кеокотаа. Он тоже был в крови — своей и чужой. Наконец он вонзил копье и добил врага.Я с удивлением оглядывался вокруг и не мог понять, почему враги сбежали с поля боя.У нас погибла одна женщина и двое мужчин, с одного сняли скальп. Живы и невредимы остались только Ичакоми и Унствита.Они подобрали наших убитых и раненых. Скольких воинов отправили на тот свет мы, я не знал.Подруга Кеокотаа, с порезами и кровоподтеками на плече, промывала его раны.— Они вернутся, — сказал Кеокотаа.— Нам надо уходить.Как ни странно, я не получил ни одного серьезного ранения. У меня было всего несколько царапин и тонкая рана у корней волос, длиной всего в пару дюймов. Кеокотаа достался серьезный удар в плечо, и его правая рука на какое-то время вышла из строя.— Надо уходить сегодня ночью, — решил я.Измученные, окровавленные, мы собрали наши скромные пожитки. Прихватив и небольшое количество мяса, которое у нас оставалось, мы двинулись в путь. Я знал только одно место, где можно было скрыться.Я повел их в мою долину. Глава 28 Мы шли по горам ночью, часто останавливаясь, чтобы послушать, нет ли за нами погони, и чтобы передохнуть. Наши легкие, привыкшие к воздуху равнин, не могли сразу приспособиться к высоте.Во время первой остановки я переходил от одного индейца к другому и, как мог, обрабатывал их раны. Я умел немного, но все же больше, чем другие, если не считать Ичакоми. Ее познания в области врачевания оказались на удивление обширными.Когда настало утро, кругом поднимался густой туман, он заполнял все впадины в горах. Мы медленно ползли по еле заметной звериной тропе, и по крайней мере первые пять миль все время вверх. Затем идти стало легче, если не считать того, что приходилось карабкаться через валуны и остатки лавин, которые сошли с горы в течение зимы.Замерзшие, усталые, израненные, мы останавливались, чтобы перевести дыхание, и снова двигались вперед.Туман поднялся, и нашим глазам открылся мир гранитных обломков и снега, то тут, то там виднелись карликовые ели, которые боролись с ветром и льдом за существование. Мы сели и разделили между собой кусочки вяленого мяса. Пока ели, один из начи пошел обратно по тропе, по которой мы сюда пришли, чтобы посмотреть, нет ли погони.Вокруг меня сидели изможденные, усталые люди, широко раскрытые глаза безучастно смотрели в пустоту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96