Так что и тут я нарушал закон. А вот когда я стал играть в «Машине времени», то нарушения законодательства стали систематическими и правонарушения подходили уже под страшные статьи, трактовавшие деяния «в крупных размерах» и «особо крупных размерах». Пока мы были «любителями», то есть не работали в профессиональной организации, наши концерты автоматически должны были быть бесплатными. И действительно, они проходили как «вечер музыки и танца», «вечер „Молодежная музыка сегодня"» и пр. Билетов как таковых на эти вечера не было, а пройти в зал какого-нибудь подмосковного Дома культуры можно было по половинке открытки с непонятной печатью. «Билеты» часто подделывали, так что желающих попасть на шоу было всегда больше, чем мест в зале. Стоили они в разные времена от 3 до 10 рублей за штуку, а спекулянты продавали их еще дороже.
Давайте посчитаем доходы «Машины времени» от обычного субботнего концерта где-нибудь в Раменском летом 1979 года. Поскольку зал был рассчитан на тысячу человек, изготовлялась тысяча «приглашений». Производство каждого стоило копеек пять. Примерно сто приглашений получали за аренду зала организаторы. Если по пятирублевому номиналу, то это было 500 рублей. Полсотни приглашений давалось на группу – музыкантов, административный и технический персонал. Это – еще 250. 800 рублей, таким образом, была расходная статья. Остальные «билеты» выдавались «распространителям», которые, будучи вынужденными вернуть потом по пятерке за приглашение, продавали их в розницу уже по 10 рублей. Но в группу возвращалось, соответственно, 4200 рублей. Мы, музыканты, получали по сотне, то есть 400 рублей. Техперсонал получал на всех еще пару сотен. Транспортные расходы составляли от ста до двухсот «деревянных». «Организационные» – еще рублей триста. То есть художественный руководитель и собственник нашей аппаратуры Ованес Мелик-Пашаев довольствовался какими-то тремя тысячами за концерт.
Понятное дело, у него были свои расходы: на «крышу» в лице какого-нибудь чиновника или милиционера, на амортизацию аппаратуры, на транспорт, организацию концерта и пр. Но доля его в то время казалась нам несколько завышенной, хотя он всячески пытался убедить нас в том, что тратил на нас чуть ли не больше, чем получал. Но мы ему не верили. И правильно делали. Когда во время первого прилета «Битлз» в Америку Фил Донахью поинтересовался, чем бы занялись артисты, если бы не были «Битлз», кто-то из ребят, по-моему Ринго Старр, ответил: «Сделали бы группу и стали ее менеджерами». Как все у них там просто! А у нас менеджеры, директора, администраторы и прочие люди, обладавшие способностями к извлечению незаконной прибыли, всегда были группой риска. Многие из них отсиживали сроки, другие отделывались следствием и подписками о невыезде.
Вспоминается история покойного Юрия Айзеншписа, который, будучи одним из величайших наших продюсеров, отсидел лет двенадцать, если не более. А Марк Рудинштейн, который в свое время устраивал рок-фестиваль и концерты «Машины времени» в Подольске, он тоже ведь отсидел, хотя и значительно меньше. Теперь – уважаемый человек, основатель фестиваля «Кинотавр». Целой индустрией в семидесятые-восьмидесятые годы было проведение квартирных концертов. Мы в них практически не участвовали, за исключением, разве что, Макаревича, который исполнял наши песни под акустическую гитару. А организовывалось все это следующим образом: находилась большая квартира, организатор договаривался с хозяином, что в комнате часа на два нужно будет усадить три-четыре десятка человек, и начиналось распространение информации. Через доверенных лиц, не знакомых между собой, какая-нибудь Тонька-Акула объявляла, что концерт, скажем, Майка Науменко или Гребенщикова состоится в такое-то время по такому-то адресу. Естественно, называлась не квартира, а место встречи. Там с будущих зрителей собирались деньги – рублей по пять в семидесятые и по десять в восьмидесятые годы, и их окольными путями вели к дому, отслеживая заодно, нет ли «хвоста». Доход был не очень велик – рублей 300–400, но на жизнь хватало. Артист получал рублей 40–50, хозяин квартиры – примерно столько же или чуть больше, а остальное было гонораром организатора. Иногда до или после концертов всех участников «вязали» (особенно часто это случалось в Питере), но, как правило, через некоторое время отпускали восвояси.
Любопытная история произошла с Александром Розенбаумом в самом начале перестройки – летом 1985 года. Он отправился на одни из первых своих легальных гастролей в город Киев. Ну а поскольку популярность его тогда была на пике, то местом для выступления стал второй по вместимости зал столицы Украины – Дворец спорта. И вот остается полчаса до концерта, Розенбаум сидит в гримерке, ему накладывают на лицо тональный крем, как вдруг туда врываются милиционеры и без лишних слов заключают уважаемого будущего депутата российской Госдумы в наручники. Все попытки сопротивления жестоко пресекаются с помощью резиновых дубинок, метко прозванных представителями завода-изготовителя «Аргумент». На попытки объяснить, что это официальный концерт, Розенбауму пригрозили просто пристрелить его как собаку при попытке к бегству. В общем, попал он на нары и сидел бы там достаточно долго, если бы не пять тысяч зрителей, которые требовали начала концерта. После ряда телефонных звонков, в том числе из Киевского горкома КПСС, Розенбаум был отпущен на свободу и даже привезен на милицейском «газике» обратно во Дворец спорта.
Уже при «разборе полетов» выяснилось, что вернувшийся из отпуска подполковник милиции, который год назад не сумел «вычислить», где Розенбаум играл подпольный концерт, и получил тогда за это взыскание, неожиданно увидел огромный плакат «Выступает Александр Розенбаум».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73