Просто пропить две-три тысячи рублей в месяц было нереально. Мы постоянно сидели в ресторанах и барах, но деньги все равно не кончались. Самым любимым «дневным» местом для нас был ресторан «Пекин» В то время это было заведение с адаптированной под российские желудки северокитайской кухней, многие блюда из которой до сих пор вспоминаются нами с ностальгией. Обычное меню того времени – это маринованная капуста, утиные яйца сунхуа с имбирем, кунжутным маслом и соевым соусом, кисло-сладкая свинина (нарезка нежнейшего мяса в густом кисло-сладком соусе), пельмени (с фаршем из свинины, креветок, курицы и капусты) и вырезка в тесте, в просторечии именовавшаяся «кусочки».
Обычно к этому бралась бутылка водки или, чтобы выпендриться, скажем, перед девушкой, бутылка китайского вина «Тунхуа». Самое интересное, что стоило все это великолепие примерно семь-восемь рублей на человека, а порции были весьма солидными. Потом, с течением времени, порции стали уменьшаться, а стоимость – расти. Так продолжалось до 1985 года, когда «Пекин» закрыли на реконструкцию. Через полтора года там уже царило СП «Пекин в Москве» с новыми блюдами, ценами, выросшими в несколько раз, и отсутствием многих любимых нами продуктов. Последние еще сохранялись на втором этаже в так называемом «европейском зале», но к середине девяностых прежний «Пекин» окончательно испортился. А жаль.
Другим «общим» рестораном был ресторан «Узбекистан», или просто «Узбечка», на Неглинке. Там тоже было довольно дешево, но очень вкусно. Мы вообще любили узбекскую кухню и при случае не отказывались ее отведать. Зачастую, прилетая в Москву с гастролей, мы вместе с коллегами по работе, ансамблем «Сувенир», в частности, прямо из аэропорта двигались в «Узбечку». С сумками, баулами, инструментами и прочим скарбом. Все это оставлялось в гардеробе, а мы погружались в мир восточного гостеприимства и настоящей экзотической кухни. Бывало, что сидели и квасили там до вечера, а уж потом разъезжались по домам.
Любимых нашей группой баров было тоже два: «Охотник» на Тверской и «У Никитских ворот» напротив ТАССа. Основным достоинством последнего было постоянное наличие импортных напитков: виски, рома, мартини и пр. Закуска была элементарной: говядина на гриле и рулет с брусникой. Ходили туда в принципе не есть и даже не пить, а общаться. Там все время были одни и те же люди, все друг друга знали, а бдительные швейцары следили за тем, чтобы посторонних не было. Это было своего рода прообразом закрытого клуба. Там были музыканты, артисты, дети и внуки известных чиновников, спортсмены.. Круг общения был постоянным и достаточно интересным.
Бар «Охотник» находился на улице Горького прямо напротив дома, где жила Пугачева. Иногда она, одетая по-домашнему, под ругань водителей перебегала через забитую машинами проезжую часть и садилась в баре выпить чашечку кофе. Мы, бывало, просиживали там по нескольку часов, особенно Саша Кутиков. Пили коньяк или виски, ели бутерброды с икрой. Если хотелось пообедать, то шли или в «Пекин», или в кафе рядом с баром. Там любили бывать хоккеисты ЦСКА, пловцы из сборной СССР, Алексеич и прочие известные люди.
А еще в те времена гремел Центральный дом туриста, вернее варьете, расположенное на 33 этаже. Там играли Кузьмин с Барыкиным, затем Лешка Белов (Байт), пели Людка Барыкина и Оксанка, которой, кстати, Макаревич посвятил песню «Варьете». В различных загородных ресторанах мы бывали реже, например в Салтыковке (ресторан «Русь»), в Голицыно («Иверия») или Софрино («Сказка»). Все это я говорю к тому, что на самом деле и количество мест, где мы могли в те времена хорошо оттянуться, было не беспредельным. Как правило, в остальных не устраивала основная масса публики. По разным причинам, в основном, конечно, из-за навязчивости подвыпивших завсегдатаев, вдруг узнававших в лицо популярных артистов.
В восьмидесятые годы нам часто «организовывали баньку». Но в отличие от времен нынешних, когда слово «сауна» стало синонимом публичного дома, тогда в баню ходили за тем, чтобы попариться и выпить, а также пообщаться в дружеской компании. Бани были во многих местах: в гостиницах, во дворцах спорта, просто о них знало очень ограниченное количество людей. Обычно это была неприметная дверь где-то в подвале, за которой скрывалось (в зависимости от вкусов и состоятельности хозяев) либо дворцовое великолепие, либо просто уют и отдохновение. В настоящую русскую баню мы попадали нечасто. Как-то в Сибири нас вывезли в тайгу, где у какого-то мужика, профессионального костоправа, была мини-гостиница с настоящей русской баней. Сначала он распарил нас, а потом мы были отправлены на массажный стол. Скажу вам честно, как любитель массажа, такого со мной не делали нигде – ни в Таиланде, ни в суперсовременных фитнес-клубах. Создавалось впечатление, что каждый сустав сначала вывихивался, а потом почему-то совершенно безболезненно ставился на место.
Почти двухмесячная южная поездка 1980 года (без заезда в столицу) была отмечена целым рядом интересных событий. Некоторые из них наводили на любопытные размышления, как, например, случай с рестораном «Кабардинка». Несмотря на «застой», на юге в то время появлялись практически частные рестораны, которые в лучшую сторону отличались от обычных заведений общепита, как ассортиментом блюд, так и обслуживанием. Одним из таких кабаков, гремевших по всему Черноморскому побережью, был ресторан «Кабардинка», находившийся на полпути между Геленджиком и Краснодаром.
В общем, прознав о том, что в их краях находится «Машина времени», хозяева, естественно, пригласили нас в гости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73