Неужели на съезд идут с оружием?
– Мы только хотели в этом убедиться. Кто приходит с оружием, тот должен его сдать.
– Но я же не позволю себя обыскивать.
– Зачем же так. Но и нас поймите: за вами числится пистолет «Вальтер», а мы отвечаем за порядок.
– Помимо меня здесь сотни депутатов, которые имеют оружие, хотя бы секретари райкомов и обкомов. Вы что, их тоже приглашаете в комендатуру?
– Мы отвечаем за безопасность, это наша работа.
– Если боитесь стрельбы в зале, их и проверяйте. Им-то есть, что терять. А кого ещё, кроме меня, вы пытались разоружить?
– Николай Вениаминович, если вы без оружия, то пожалуйста проходите.
– Сначала предъявите свои документы. Кстати, вы обязаны были сделать это сразу, как подошли ко мне.
– Зачем это. Я же вас не задерживаю.
– Понятно, желаете остаться инкогнито. Но хотя бы ответьте, кто ещё из депутатов удостоился вашего внимания?
– Извините за беспокойство…
Сотрудник госбезопасности ретировался. Как потом выяснилось, почётного приглашения в комендатуру удостоился ещё один народный депутат СССР – Гдлян. Рассказывая об аналогичной ситуации при входе в Кремлёвский Дворец съездов, Тельман Хоренович с усмешкой заметил, что посоветовал бдительному охраннику проверить также Лигачёва, Сухарева и своего шефа Крючкова, дескать, они-то в последнее время слишком нервничают и ведут себя неадекватно… Других же случаев проверки оружия у депутатов нам так и не удалось установить.
В зале бросилось в глаза, что у многих депутатов были в руках ксерокопии очерка Чайковской «Миф», напечатанного днём раньше в «Литературной газете», и свежие номера «Советской России» со статьёй на целую полосу под заголовком «Таковы факты. (Свидетельства следственных работников, не пожелавших мириться с противоправными действиями и методами Т. Х. Гдляна и Н. В. Иванова)». В первый же перерыв ксерокопии этих двух публикаций вновь усердно раздавали по рядам.
Не было никаких сомнений в том, для чего всё это затеяно. В депутатских креслах сидело немало представителей мафиозного лобби, в том числе и подозреваемых в коррупции лиц из Узбекистана и Москвы, их пособников и покровителей. Наше присутствие здесь как бы переносило противостояние с мафией на территорию Кремля, и мириться с таким положением крёстные отцы не собирались.
Всё шло к тому, чтобы выдворить нас из зала уже в первый день работы съезда. Решение на сей счёт должна была принять Мандатная комиссия. Общественное мнение уже обрабатывали в этом направлении: в последние дни требования лишить нас мандатов публиковались открыто, прозвучали они и на прошедшем перед съездом собрании представителей. Не хватало лишь малого – решения Прокуратуры СССР. И оно появилось 25 мая. Чуть ли не минута в минуту с торжественным открытием Съезда союзная прокуратура возбудила в отношении следственной группы уголовное дело № 18/67812-89 и сообщила об этом Мандатной комиссии, которая была избрана на Съезде утром и сразу же приступила к своей работе.
Так судьба наших депутатских мандатов стала предметом продолжительного обсуждения на заседании Мандатной комиссии. Но вышла осечка. И вовсе не потому, что лишение депутатского статуса без всяческих на то оснований противоречило действующему законодательству. Для коррумпированной власти это было плёвым делом. Маневрировать на ходу пришлось по другим причинам. В частности, предстояло избрание Горбачёва Председателем Верховного Совета СССР, а уже с первых часов на Съезде начались осложнения по этому поводу. Наплевав на Конституцию, предусматривающую, что до избрания главы парламента Съезд ведёт Председатель Центральной избирательной комиссии, Генсек воссел в председательское кресло. Избрание самого себя главой государства опытный режиссёр взял в собственные руки. Однако он заметно нервничал, и лишний скандал был ему ни к чему. А тут ещё, вот досада, в Мандатной комиссии не обнаружилось привычного единомыслия. На неё свалилась гора жалоб по поводу того, что многие депутаты из коммунистической номенклатуры грубо нарушили Закон о выборах, что итоги голосования были кое-где подтасованы, в то время, как в наш адрес таких претензий не было. В случае неподтверждения только наших полномочий пришлось бы принимать и другие аналогичные решения. Запахло скандалом. К тому же депутация Эстонии заявила об отсутствии претензий к Гдляну, который несколько лет назад вёл дело Хинта, спешно реабилитированного марионеточным Верховным судом СССР вопреки собственным прежним решениям. Но расчёты подогреть националистические настроения, и тем самым повлиять на позицию эстонских депутатов, не оправдались. Наконец, нельзя было совсем не считаться с мощной поддержкой, которую оказывали нам избиратели Москвы, Ленинграда и других городов. Особенно беспокоила мафию ситуация в столице. В Зеленограде стихийно создавались группы защиты следователей. Был сформирован стачком. И это – на оборонных предприятиях военно-промышленного комплекса! 20 мая на многотысячном митинге в Зеленограде в нашу поддержку выступил Ельцин. 24 мая на предприятиях города прошла политическая забастовка в защиту опальных следователей. Она была первой акцией подобного рода в Подмосковье, и стало очевидно, что забастовочная волна в любой момент могла перекинуться в другие районы столицы. 21 мая на митинге в Лужниках, собравшем сотни тысяч москвичей и приезжих, единогласно прошло предложение о выдвижении Ельцина Председателем Верховного Совета СССР, а Гдляна – Генеральным прокурором страны. И хотя это вызывало только ответное озлобление верхов, те уже не могли полностью игнорировать подобные настроения в обществе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125