1. Бывшему первому секретарю ЦК КП Узбекистана Рашидову Ш. Р. в 1982 г. я дал взятку в сумме полутора миллионов рублей за обещание присвоить мне звание Героя Социалистического Труда. Но Рашидов не успел выполнить своё обещание, так как он скончался в 1983 г. Один миллион рублей из этой суммы я дал ему в деньгах, остальные 500 тысяч рублей – в золотых изделиях…
3. Первому секретарю ЦК КП УзССР Усманходжаеву И. Б. в ноябре-декабре 1983 года я дал 4 взятки на общую сумму 500 тысяч рублей за представление моей кандидатуры на звание Героя Социалистического Труда…
4 сентября 1986 г. Худайбергенов (подпись)
И он своего добился. Руководство Узбекистана представило кандидатуру Худайбергенова к награждению Звездой Героя и настойчиво проталкивало это дело в Москве. Но Мадьяру Худайбергенову не повезло. Хорошо смазанный наградной конвейер впервые, кажется, дал сбой. Андропов и его окружение стали несколько иначе оценивать систему массовых приписок и коррупции в республике, уже начались первые расследования. Поэтому, должно быть, в Кремле решили, что Звезды Героя Худайбергенов не достоин, а вот ордена Ленина – вполне. Эта награда, вручённая Худайбергенову в январе 1984 г. оказалась для Мадьяра Худайбергенова, израсходовавшего 2 миллиона рубликов, в прямом смысле самой дорогой в жизни.
Покупались и продавались не только ордена и должности. Алимбаю Примову пришлось, к примеру, раскошелиться на партбилет. Об обстоятельствах этого он рассказал 21 января 1988 г. на допросе: «…12 октября 1985 г. меня неожиданно вызвали на заседание бюро Каракалпакского обкома партии и исключили из КПСС с формулировкой: за допущенные ошибки в период работы первым секретарём Элликкалинского райкома партии. На другой день я написал заявление на имя второго секретаря ЦК КП Узбекистана Т. Осетрова и вылетел в Ташкент. В тот же день, 13 октября 1985 г. я попал на приём к Осетрову, отдал ему заявление, переговорил с ним и передал деньги … Потом побывал на приёме у Усманходжаева… Я вынул из кармана три пакета из белой бумаги и положил ему на стол. Там было 50 000 руб., в двух по 20 000 руб. и в одном –10 000 руб., всё купюрами по 100 рублей в банковской упаковке… Усманходжаев сказал, что он мне поможет, и для решения этого вопроса будут подключены необходимые работники. Деньги я оставил у него на столе, а сам, попрощавшись, ушёл… Вскоре меня пригласили в кабинет к Осетрову, где слушался мой персональный вопрос. Докладывал член парткомиссии ЦК КП Узбекистана Шадиев, присутствовали заворготделом Догонкин, председатель парткомиссии Аббдуллаев, его первый заместитель Стрижнев и инструктор ЦК Горюнов. При подведении итогов Осетров сказал, что он переговорил с первым секретарём Каракалпакского обкома партии Салыковым, меня никто не посадит, а восстановят в партии. Считаю, что передача денег Осетрову и Усманходжаеву сыграла необходимую роль, и я достиг желанной цели…»
Заместитель министра внутренних дел УзССР Таштемир Кахраманов на допросах мог часами рассказывать о своём вкладе в военно-патриотическое воспитание молодёжи. Всю жизнь был на комсомольской и партийной работе. Защитил диссертацию на тему «Роль ЦК КП Узбекистана в военно-патриотическом воспитании молодёжи». Кандидат исторических наук. Книги «Воспитывать патриотов Родины», «Школа мужества», «По пути отцов», которые он написал, просил приобщить к материалам уголовного дела. Вот только никак не мог внятно объяснить, как ему, родившемуся в 1940 г ., удалось получить медали за участие в Великой Отечественной войне и оборону Халкин-Гола. «Мне давали, я брал», – наконец, изрёк вожак молодёжи. Не любил он и других некоторых вопросов, например, о причинах приписок числа комсомольцев в органах внутренних дел республики.
«Если нужно дотянуться до хлеба – наступи на Коран». Такое толкование ислама приходилось не раз слышать от верующих в Аллаха партаппаратчиков. Сунул на лапу, и в твою область идут мостовые перекрытия, предназначенные для БАМа, газовые трубы для Уренгоя, бетонные покрытия для взлётно-посадочной полосы на Байконуре. За взятки строились коттеджи и охотничьи домики для собственных услад и отдохновения родственников, распределялись путёвки, освобождались от службы в армии и от уголовной ответственности.
Не более чтили священное коммунистическое писание и сиятельные партийные бонзы в Москве. Во Дворце Съездов, Георгиевском зале Кремля, в особняках на Старой площади следователей-профессионалов часто не покидает ощущение, что находишься прямо на месте происшествия. На память приходят десятки эпизодов из многотомного уголовного дела. Факты передачи конвертов с деньгами не зафиксированы разве что в Мавзолее Ленина и то, вероятно, потому, что там слишком людно. Материалы уголовного дела бесстрастно свидетельствуют, что перераспределение наворованного наиболее интенсивно происходило во время проведения Съездов КПСС, совещаний, Пленумов ЦК, сессий Верховного Совета СССР. «Когда я приходил в ЦК КПСС, – откровенничал, например, Каримов, – то на меня все так и смотрели, что я принёс. Как будто я должен. Без взятки там ни один вопрос не решить». А таких Каримовых слеталось на эти «судьбоносные» партийные и иные мероприятия тысячи.
Надо заметить, что московские коррупционеры отличались этакой деликатностью, что ли, при взимании дани с региональных руководителей. Вырабатывался даже своеобразный стиль поведения, весьма характерный, скажем, для заведующего сектором орготдела ЦК КПСС Виктора Смирнова, курировавшего партийные кадры Средней Азии.
В показаниях первого секретаря Ташкентского обкома партии Мусаханова от 28 октября 1987 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125