Не должна откидываться на диванные подушки. Господи, а зачем в таком случае они нужны?
И все же у дам есть свои секреты. Любой леди известен язык веера и тайная игра взглядов и жестов. Изящный поворот головы, взмах ресниц, робкая или кокетливая улыбка.
Но в нынешнем своем положении Филиппе нельзя кокетничать с мистером Каннингтоном. И хотя за это время он не раз заполнял все ее мысли и чувства, Филиппа, не обнаружив свою женскую сущность, не могла воспользоваться ни одной из истинно женских уловок.
Она не джентльмен. Но и не леди. Если вдруг станет известно, что, переодевшись мужчиной, она живет под одной крышей с холостым джентльменом, ее тут же заклеймят в лучшем случае куртизанкой, а то и бесстыжей потаскушкой.
После похищения отца она по приезде в Лондон находилась на грани отчаяния и действительно могла стать женщиной легкого поведения. Ведь одинокая женщина не могла пройти по улицам Чипсайда, чтобы не услышать несколько грубых предложений. Темные личности предлагали ей деньги, выпивку, зазывали в опиумные курильни.
Но ведь это разные вещи – быть заклейменной и действительно являться таковой. Она обманывала, но, оказавшись в самой скандальной ситуации, делала все, чтобы защитить свою честь и добродетель.
Бог с ней, с репутацией, Филиппа знала, кто она на самом деле. Девушка машинально потянулась к своей косе, но, опомнившись, уронила руку.
– Черт! – пробормотала Филиппа, глядя на огонь. – Черт возьми!
Нельзя забывать, с какой целью она находится в этом доме. Ее отец каким-то образом связан с Джеймсом Каннингтоном. Если ей удастся узнать, каким именно, она начнет действовать.
Расследование – вот ее главная цель. Но с чего начать? Мистер Каннингтон, видимо, большую часть времени проводит у себя в кабинете среди книг и бумаг. Из этих бумаг Филиппа наверняка могли почерпнуть нужную ей информацию.
Филиппа резко встала и подошла к двери. Сейчас самое подходящее время. Хозяин вернется поздно, Денни отправился на боковую, Робби крепко спит.
Филиппа взялась за ручку двери, стараясь унять предательскую дрожь в коленях.
Затененный холл встретил ее жутковатой прохладой, сердце бешено колотилось, но девушка понимала, что не страх, а возбуждение заставляет ее трепетать. Многие годы она жила с отцом в тихом уединении, но спокойная жизнь так и не смогла вытравить из ее души тягу к приключениям.
Когда далеко за полночь экипаж Джеймса остановился, погруженного во тьму особняка, Филиппа, запустив руки во всклокоченные волосы и растянувшись на ковре, внимательно изучала лежавшую перед ней книгу.
Меньше всего Каннингтон ожидал увидеть гувернера в своем кабинете.
– Решили немного почитать перед сном, мистер Уолтерс?
Филиппа села, едва успев подхватить лежавшую на животе книгу.
– О! Мистер Каннингтон!
От охватившего ее ужаса Филиппа не могла пошевелиться.
Джеймс обвел глазами кабинет. Там царил хаос. Повсюду лежали открытые книги, на ковре были разложены бумаги. Джеймс наклонился и поднял одну. Счет от мясника за прошлый месяц?
Он вопросительно взглянул на гувернера.
Филиппа, еще не пришедшая в себя, присела на корточки и, запинаясь, прошептала:
– Я искал листок бумаги.
Джеймс ждал. Филиппа судорожно сглотнула.
– Я… я подумал, что мог бы составить букварь для Робби.
– А разве нельзя его купить?
– Нет… нужен букварь, который учил бы на знакомых примерах.
Парень так нервничал, что Джеймсу стало его жаль.
– В обычных букварях слишком много непонятных простым людям слов. Думаю, для Робби больше подошло бы что-нибудь более знакомое, например, Р…рынок вместо раджи.
Джеймс удивленно моргнул.
– Повозка вместо паланкина?
Идея была блестящей. То, что нужно для выросшего в городе Робби.
Филиппа с облегчением кивнула.
– Но я не смогу нарисовать повозку. Или кошку. Поэтому искал, откуда можно было бы срисовать. – Филиппа махнула рукой, указывая на беспорядок.
– Искал в моих личных счетах?
– Нет… прошу меня извинить, сэр. Я искал бумагу, чтобы можно было потренироваться, но я… я даже прямую линию провести не могу.
– Я могу. – Слова вырвались у Джеймса помимо его воли. – Мне далеко до сэра Торогуда, но что-нибудь простое я смогу изобразить.
Филиппа подняла глаза, на ее худеньком личике отразилось удивление. Впервые Джеймс заметил, что у гувернера зеленые глаза. Этот юноша будет сводить женщин с ума, как только повзрослеет.
Ему еще надо прийти в норму, но Джеймс был убежден, что парень выглядит уже чуточку лучше. И вот теперь Филипп не ложится спать, усердно пытаясь найти способ обучить уличного мальчишку. Это свидетельствует об искренней преданности делу.
Джеймс не ошибся, наняв этого парня. Эта мысль согрела его истерзанную душу. Хороший поступок, и каким бы незначительным он ни был, возможно, он уменьшит общую сумму его грехов.
– Я помогу тебе, если хочешь, – сказал Джеймс.
Ползая по ковру, Филиппа начала собирать книги.
– Думаете, мы подберем двадцать шесть подходящих слов?
– В Лондоне? Без труда. Например, для обозначения «Д» вполне подойдет «Дерьмо». – Джеймс усмехнулся. – В Темзе этого добра полно.
Это была шутка, ну, может, слегка непристойная. Но Филипп почему-то испуганно уставился на него.
– Брось, Флип. Не будь девчонкой. Можно подумать, тебе никогда не доводилось ругнуться в сердцах.
– Конечно… д-доводилось.
Джеймс опустился на колено и стал собирать бумаги.
Филиппа чуть не подпрыгнула, когда бедро Джеймса коснулось ее бедра. Она все еще не могла прийти в себя.
В первые секунды, не зная, что сказать хозяину, она с перепугу ляпнула про букварь, но сейчас ей казалось, что это действительно удачная мысль – составить такой иллюстрированный учебник, который будет понятен даже Робби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101