! – грозно спросил выбравшийся из машины лейтенант Аличе.
– Если вы скажете генералу, что я наехал на них на тяжелом танке, он вам все равно не поверит, – ответил я.
– Шуточки шутишь! – разъярился он. – Иди в машину!
– Их же шестеро, и у них был нож! – воскликнула Лариса.
– Какой еще нож?! – с презрительным недоверием спросил лейтенант.
– Десантный, – ответил я на риторический вопрос (какой еще нож может носить с собой мальчишка, не кухонный же).
– Поищем, – деловым тоном откликнулся Аличе. – А вы, синьорита, шли бы отсюда.
– Никуда я не пойду!
– Лариса, – тихо и угрожающе проговорил я, – иди домой, к ПАПЕ.
Картинка начала вырисовываться крайне неприглядная. Если Лариса не поймет, я влип. Поболтать по комму мне точно не дадут.
Девочка посмотрела на меня расширенными от ужаса глазами. Я поднял брови: ну догадайся же!
Лариса согласно опустила и подняла ресницы – догадалась, и пошла по улице мимо элемобиля, сейчас моя умница завернет за угол и поднимет тревогу. Мне надо продержаться минут пятнадцать.
– Иди в машину, – повторил Аличе.
Ммм, а вдруг у них там экран стоит, и меня не найдут?
– Зачем еще? Их шестеро. И нож вы так и не поискали.
– Не твое дело!
– Как раз мое! Нож найдите и отпечатки…
– Ты меня учить будешь, щенок?! – взревел Аличе.
– Не пойду! Пока вы не найдете нож.
– Ну ты сейчас поскачешь…
Что он говорил дальше, я не слышал, потому что все тело скрутило жуткой болью, и я грохнулся на землю. Не заорал я потому, что воздуха в легких не оказалось. Когда я смог вздохнуть, было уже почти не больно. Я открыл глаза и посмотрел на лейтенанта. Он держал в руках запрещенный в нашей корпорации дистанционный электроразрядник и мерзко ухмылялся.
– Ну что, повторить? – спросил он.
– Ублюдок! – процедил я сквозь зубы.
С пола нельзя упасть, и на этот раз я был готов к следующему разряду. Пять секунд – это целая вечность. Под конец я все-таки застонал.
Не хочу я идти в эту его машину, и еще один разряд тоже не хочу. Ммм, а вот не могу я подняться, и все, и говорить тоже не могу!
Лейтенант Аличе с садистской улыбочкой смотрел, как я медленно переворачиваюсь на живот, медленно, опираясь на руки, отрываю себя от земли, он подумал, что победил. Не говори «гоп»! Сейчас у нас тут будет нападение на офицера при исполнении… Я сделал шаг в его сторону, потом еще один… Как вдруг…
– Лейтенант, медленно поднимите руки вверх, – раздалось из темноты. – Нет, эту вещицу не выбрасывайте, не надо. Сержант, вы тоже.
Оба охранника порядка сделали, что им было велено.
– Д-дядя Мат-ттео, – выдохнул я.
Капитан Стромболи подошел поближе, забрал у Аличе разрядник и вытащил бластер из его кобуры, потом он так же обезоружил сержанта. Потом продемонстрировал свое удостоверение:
– Капитан Стромболи, четвертый отдел СБ, – представился он. – Руки можно опустить. Вы арестованы. Вы тоже, – добавил он, глядя на сержанта.
Оба арестанта издали несколько нечленораздельных звуков.
В этот момент лежащие на земле парни начали проявлять явные признаки неумирания, и санитарная машина как раз подъехала. Медики застыли в изумлении – еще бы, такая картинка.
– Делайте свою работу! – рявкнул на них Стромболи.
Тайм-аут позволил Аличе прийти в себя:
– А по какому обвинению? – поинтересовался он (правильно, Кальтаниссетта – не Кремона).
У капитана Стромболи дрогнуло веко: признаваться, что он меня охраняет, он не собирался.
– Орг-ганизация р-рэкета, – пришел я ему на помощь. – К-какой п-процент они в-вам отст-тегивал! – заинтересованно спросил я у Аличе.
Я угадал! На лице сержанта это было просто написано. Лариса незаметно подошла, обняла и прислонила меня к себе, я в этом нуждался.
– Идите в мой мобиль, – предложил нам Стромболи, – я освобожусь и отвезу вас по домам.
Из темноты выступили два охранника с не в меру серьезными лицами – значит, капитан здесь не один, хорошо. Изображать конвоира сейчас не в моих силах.
Лариса обхватила меня покрепче и повела к машине.
– Ты как? – испуганно спросила она.
– Н-нич-чего, сейч-час п-пройдет.
Капитан присоединился к нам минут через десять.
– Тебе тоже нужен врач, – заметил он.
– Д-дома, т-там Ф-фернан.
Стромболи кивнул. Сначала мы довезли Ларису. Синьор Арциньяно, поджидавший ее на крыльце, заглянул в машину, убедиться, что я жив. Я слабо улыбнулся.
Когда мы остались вдвоем со Стромболи…
– За последние три дня тебя могли застрелить из бластера, съесть, зарезать или замучить до остановки сердца, – заметил капитан. – Тебе не кажется, что это слишком даже для тебя?
– Я-т-то тут п-при чем?! – возмутился я.
– Ну раз ты этого не понимаешь, придется посадить тебя на короткий поводок.
– Т-только п-попробуй! Я т-тебе н-не л-лаб-боратор-ная к-крыса!
– Ты не лабораторная крыса, – спокойно согласился Стромболи. – Ты сын генерала Галларате и оперативник нашего отдела, И твоя безопасность и секретность – это моя работа.
– Н-ну и что?! М-мне что, п-по улицам не ходить?!
– Генерал ходит?
– О, ч-черт! И что же мне д-делать? – спросил я почти Жалобно. – Не хочу я д-дома сидеть!
Стромболи смягчился, я видел его лицо в зеркальце.
– Фернан говорил, что настроил тебе комм на всякие неприятные неожиданности. Почему ты не дал сигнал сразу, еще когда на тебя только напали?
– Ну, это же п-просто д-драка! К-кто ж з-знал, что эт-тот т-тип т-туда заявится. И т-тревожная к-кнопка у меня не н-наст-троена.
Стромболи только головой покачал:
– Настрой.
– Л-ладно.
– Кстати, как ты догадался про рэкет? Ты мне хорошо подыграл, спасибо.
– М-может б-быть, я ошиб-бся.
– Нет. У сержанта было такое лицо… – улыбнулся Стромболи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126