– Дай ему сигарету, – попросил я Мартина. Мартин достал свою мятую пачку «Честерфилд».
Дрожащими руками Мона Лиза взял сигарету; я дал ему прикурить.
– Спасибо… – произнес он еле слышно. – Спасибо вам…
– Зачем ты сделал это, Мона Лиза? – спросил я, с трудом держа себя в руках.
Меня распирала ярость, хотелось ударить его.
– Я не повредил ее!..– вдруг выпалил он, глядя мне в глаза. – Я не мог!
Я не сразу понял, что он подразумевает.
– Ты говоришь про «Викинг Леди»?
Он молча кивнул. И мне вдруг многое стало ясно. Он повредил спинакер-фал. И приготовился пилить цепь «велосипеда». Но на свое кровное детище, на саму «Викинг Леди» рука не поднялась.
– Но ты потопил «Конни»…
Он промолчал. Однако молчание служило ответом. «Конни» построил не он, на нее рука поднялась.
– И паруса… – продолжал я. – Они мешали тебе… Я намеренно сказал «паруса». Не стал называть имя моего мертвого друга, Георга.
Мона Лиза посмотрел на меня с болью и благодарностью во взгляде. Когда же он попытался говорить, я с трудом разобрал его приглушенный шепот:
– Ты ведь понимаешь, Морган, как это получилось…
– Понимаю.
– Я не хотел!.. Пойми меня!.. Его не было там тогда!..– Он вдруг опять заговорил громко и пронзительно, на грани нового срыва.
Который нельзя было допустить. Я поспешил положить ему руку на плечо.
– Мона Лиза… Я знаю, что ты покушался только на паруса. Можешь не объяснять.
Зачем мне сейчас обвинять его в гибели моего друга Георга? Он сам уже тысячу раз предъявил себе это обвинение. К тому же Мона Лиза явно не лжет: поджог – дело его рук, но, как я и предполагал, Георга не было в мастерской, когда начался пожар.
И все-таки Георг погиб. По вине Моны Лизы.
Поджог. Мона Лиза.
Какая нелепость. Жестокая, горькая нелепость.
– Но зачем ты это сделал, Мона Лиза?..– спросил я. – На кой черт тебе это понадобилось?
Мона Лиза замялся. Приготовился что-то сказать, но передумал. Молча полез рукой во внутренний карман, вытащил, к моему удивлению, бумажник, достал из него фотографию и положил на настил перед нами.
Я посветил фонариком.
Мона Лиза и Анетта Кассель. Оба в чем мать родила. В позе, не требующей комментариев.
– Так, и что ты хочешь этим сказать?..– бесстрастно произнес я.
– Она меня заставила, – ответил Мона Лиза.
Он говорил спокойно, но щеки его горели, отчего он выглядел непривычно здоровым.
– Что заставила?
– Все, что я сделал, – из-за нее… Она грозилась показать этот снимок моей жене. Если я не послушаюсь.
– И чего же она от тебя требовала?
– Вы уже знаете.
Говоря, Мона Лиза все время смотрел вниз, на доски настила. Мартин предложил ему еще одну сигарету, я поднес зажигалку. Он посмотрел на нас с признательностью. Мне вспомнилась его жена. Симпатичная толстушка, которую я видел один раз, когда спускали на воду «Викинг Леди». Не писаная красавица, но мать двух сыновей Моны Лизы. Увлекающихся парусным спортом. Невольно я ощутил жалость к Моне Лизе. Представил себе, какие адские муки он пережил. Но разве Астрид не жаль? Не говоря уже о ее погибшем муже?
– И все-таки, чего она требовала от тебя? – спросил Мартин.
Он все еще кипятился, не был склонен так легко прощать, как я.
– Чтобы я помешал вам… – еле слышно произнес Мона Лиза. – Не дал «Леди» выиграть регату…
– С какой стати, черт побери? Она ведь член нашей команды!
– Видно, есть какие-то причины.
– Какие именно?
Мона Лиза горестно скривился.
– Станет она говорить мне об этом… Я ведь был всего лишь жалким приспешником… После того как попался на крючок…
Дорого обошлись ему эти минуты любви.
– Кто вас фотографировал? – спросил я.
– Не знаю.
– Кто-то ведь смотрел, как вы с Анеттой…
– Я спрашивал, но она только смеется в ответ.
Мы с Мартином переглянулись: а ведь было бы чертовски интересно выяснить, кто держал в руках фотоаппарат. Только один человек может ответить на этот вопрос.
– По-моему, стоит побеседовать с Анеттой… – сказал Мартин. – Нам троим.
– Без меня! – испуганно воскликнул Мона Лиза.
– Без тебя не обойтись, – твердо сказал я. Видя, что мы не оставляем ему выбора, Мона Лиза встал и уныло полез вверх по трапу. Мы с Мартином поднялись следом. Мона Лиза забыл свой мешок с инструментом, но я захватил его. Заметив это, он круто остановился.
– Морган… брось его за борт… не хочу его видеть. Я наклонился над фальшбортом и отпустил мешок.
Он быстро пошел ко дну. Лодочка, на которой Мона Лиза подплыл к «Леди», покачивалась возле борта, но я решил оставить ее до завтра.
Сторож у калитки встретил нас недоверчивым, удивленным взглядом.
– Разве вас было трое?
– Наш товарищ днем уснул на борту… – сказал я.
Мартин посадил Мону Лизу в «вольво». Я сел в джип. Сквозь окошко было видно бледное лицо Моны Лизы. Я чувствовал себя препаршиво.

19

Въехав во двор «Клифф-Уок-Мэнор», мы поставили машины возле автобуса. Лунный свет, выбеливавший кромки облаков, пропал, теперь над нами простирался сплошь черный небосвод.
– Еще не спит… – Мартин кивком указал на окно Анетты.
По краям шторы пробивались тонкие полоски света.
Мы вошли в гостиницу. Ни души. Тем лучше. Молча проследовали к 119 номеру, где жила Анетта. Толстая ковровая дорожка поглощала звук шагов. Я поглядел на Мону Лизу. Он явно предпочел бы обратиться в бегство.
– Давай сюда снимок, Мона Лиза, – сказал я.
Не говоря ни слова, он достал бумажник и протянул мне фотографию. Я предпочел не смотреть на нее.
– Теперь постучись, – предложил я.
Он умоляюще посмотрел на нас с Мартином.
– Стучись, черт бы тебя побрал… – тихо произнес Мартин.
Мона Лиза легонько постучал в дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81