Около буфета висело шершавое банное полотенце, и я как следует растерся, восстанавливая кровообращение в окоченевших членах. И уж совсем я ожил, облачившись в извлеченную из гардероба слишком большую для меня, но зато сухую старую одежду – фланелевую ковбойку, фуфайку, зеленоватые от возраста грубошерстные носки, вельветовые штаны с пуговицами в ширинке и толстые сапоги, весом не меньше двух килограммов каждый.
Сверху спустился по трапу капитан, глянул на Чиннмарка, буркнул что-то неразборчивое и включил радио.
«Прогноз для западного приморья и района озера Венерн: ночью свежий зюйд-вест, переходящий в умеренный бриз, к утру ветер восточный. Прояснение».
– Так-то, парни, завтра отдыха не будет, – довольно заметил капитан, подходя к буфету и доставая закопченный алюминиевый котелок.
Вскоре ноздри защекотал аромат кофе, смешиваясь с неистребимым на всех моторных судах запахом нефти.
Билл явился как раз вовремя.
– Ну, что там говорят про завтрашнюю погоду? – спросил он, когда все, кроме Чиннмарка, заняли места вокруг привинченного к полу стола, на котором стоял котелок, блестели жестяные кружки и лежали позавчерашние булки.
Билл не сомневался, что мы слушали прогноз, и я поделился с ним услышанным.
– Отлично. Я няшел на острове скафандр. Так что готовься, Морган, завтра спустишься к «Конни», посмотришь, как она там.
– Ты не теряешь времени зря, – заметил Петер.
– У одного рыбака на сейнере есть водолазное снаряжение, – пояснил Билл. – Единственный комплект на всем острове.
– Черт подери, Билл, я учился на аквалангиста. Никогда не надевал водолазный костюм, – сказал я.
– Будем здоровы, – произнес Билл.
Он уже разлил поровну остатки виски в наши жестяные кружки.
– Одно дело – гидрокостюм, и совсем другое – скафандр, – попытался я продолжить начатую тему, когда все (кроме Билла) поморщились, проглотив алкоголь.
– Не волнуйся, Морган, все будет в порядке. Билл впился зубами в черствую булочку, и я понял, что разговор окончен. В нашем экипаже только мне доводилось работать под водой. Этого было довольно, чтобы он посчитал мою кандидатуру наиболее подходящей для предстоящего дела. По правде говоря, на его месте я рассудил бы точно так же.
– У тебя найдется на чем рисовать? – спросил Билл капитана, когда опустел котелок.
Мы с Петером убрали чашки и кружки, на их место лег потрепанный блокнот в клетку. Роль судомойки взял на себя Мартин.
– Морган, садись сюда. – Билл кивком указал на стул возле себя.
Билл Маккэй не жаловал долгих передышек. Я сел, и он принялся чертить.
– Я позвонил Георгу, чтобы он забрал в моем номере в «Гранд-Отеле» четыре больших обуха и срочно отправил сюда.
– Обуха? – Я оторопел.
– Когда ты завтра спустишься к «Конни», тебе надо будет сделать два дела, – продолжал Билл.
– Я еще не знаю, смогу ли вообще двигаться в водолазном скафандре, – произнес я.
– Первым делом закрепишь на киле обуха. – Он словно не слышал моего возражения.
На бумаге возникли очертания корпуса «Конни».
– Тут, – показал Билл, – и тут, с каждой стороны по два отверстия с резьбой для обухов.
Острие карандаша коснулось точек в передней и задней частях киля и пометило их крестиками.
– Соответственно на левой стороне киля тоже два отверстия.
Билл посмотрел на меня, проверяя, все ли я понял.
– Эти обуха из дельных вещей «Конни»? – задал я не слишком умный вопрос.
– Разумеется. Особая конструкция. Используются, когда яхту поднимают краном, чтобы тросы крепко обнимали корпус и не елозили при подъеме. Второе твое дело – попытаться пропустить тросы под корпусом.
– Значит, там есть отверстия с резьбой, и остается только закрепить в них обуха? – спросил я.
– Верно, – кивнул Билл.
Все ясно – Билл Маккэй уже начал операцию по спасению затонувшей двенадцатиметровки. Телефон в поселке понадобился ему не за тем, чтобы справиться, как поживают старые друзья. Люди в Гётеборге, Мар-странде и на Рёрё включились в работу.
– Завтра и поднимем ее, если все будет в порядке, – сказал Билл.
Спичка в уголке рта говорила о том, что он вполне владеет ситуацией.
– Мне одному работать под водой? – осведомился я.
– Завтра в четыре часа из Гётеборга сюда придет большой плавучий кран. К тому времени все должно быть готово.
Ничего не скажешь, плотное расписание…
– Не так-то просто трудиться в скафандре, – попытался я высказать свои опасения.
– В десять утра на место крушения прибудут пять аквалангистов из спортивного клуба, – невозмутимо ответил Билл. – А теперь отдыхай, набирайся сил к завтрашнему дню. Совещание окончено.
Он усмехнулся, так что спичка запрыгала.
– Можно, мы еще посидим, папочка? – спросил Петер.
– Сон полезен для здоровья, – улыбнулся Билл. – Копите силы, пригодятся, право слово.
Мы поверили ему, разделись и улеглись на койках. Капитан напоследок поднялся наверх, чтобы проверить швартовы, потом присоединился к нам.
Билл продолжал сидеть за столом, занятый писаниной. Мне вспомнились слова Яна Таннберга об этой его страсти, и, я предположил, что Билл пишет очередную главу автобиографии дьявола, который стал моряком. Доброго дьявола, иногда подносящего виски товарищам.
Мне плохо спалось, и через час с небольшим я проснулся весь в поту. Билл все еще сидел за столом. Отложив записную книжку, он что-то чертил в блокноте. Я свесил с койки свои длинные конечности и закурил.
– Не спится? – Билл поднял на меня глаза.
– Тебе тоже.
– Кто хочет создать достойного претендента на Кубок «Америки», живет под постоянным напряжением. Так что порой мне не до сна. – В голосе Билла звучали непривычно человеческие нотки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81