– Он развернул салфетку и вопросительно посмотрел на герцога. – Даже ее лакей был мрачнее тучи. У меня что, дурная слава?
– Я так не думаю, – покачал головой герцог. – Ты большой любитель пофлиртовать и порой чересчур свободно обходишься с чужими женами, хотя следует признать, они сами вешаются тебе на шею. Но чтобы о тебе шла дурная слава? Нет! Что именно ты ей сказал?
Гидеон расстроенно развел руками.
– Я просто заверил ее, что ее сестры никак не повлияют на ее шансы выйти замуж. Красавица всегда найдет поклонников. И что если в бочке меда есть ложка или ложки дегтя, то сэр Освальд может подсластить горечь хорошим приданым. А она повела себя так, будто я ее оскорбил! – Он покачал головой и, не глядя, положил себе на тарелку что-то с ближайшего блюда. – Кстати, прости, что я навязал тебе ее сестер, но мне хотелось остаться с ней наедине.
Герцог поднял на него глаза и улыбнулся странной улыбкой.
– Ничего. Я не обиделся. Совсем наоборот. – Он задумчиво вздохнул и положил себе на тарелку крабов.
Гидеон машинально положил что-то себе на тарелку.
– Скажи мне, кузен, что с ними не так?
– Не так? – нахмурился герцог. – По-моему, крабы отличные.
– Да не с крабами, а с сестрами. С этими ложками дегтя в бочке меда.
– С ними все в порядке, Гидеон, – недоуменно посмотрел на двоюродного брата Эдуард.
– Может, они косоглазые, неуравновешенные или глуповатые?
Изумлению герцога не было предела.
– Они само совершенство.
– Тогда, должно быть, они страдают судорогами, – пожал плечами Гидеон.
– Ради всего святого, почему ты так думаешь?
– Сэр Освальд явно уверен, что сестры лишат Пруденс шанса на замужество – кстати, об Оттербери он не знает, – поэтому полон решимости выдать ее первой. Несмотря на склонность к болтовне, человек он чрезвычайно практичный. Значит, за его решением что-то стоит. И если он говорит, что сестры лишат Пруденс шанса выйти замуж, значит, с ними что-то не так.
– Нет, его заставляет беспокоиться их внешность.
– Они такие страшные?
– Страшные? – Эдуард замер, не донеся вилку до рта. – Ты что, ничего не заметил?
– Что?
Эдуард недоверчиво покачал головой:
– Сестры Пруденс необыкновенно красивы.
– Красивы? – нахмурился Гидеон. – Ты уверен? Взяв вилку, он посмотрел в свою тарелку. Оказывается, он положил себе тушеные огурцы, которые терпеть не мог.
– Они просто ослепительны, – заверил его кузен.
– Такие же прелестные, как Пруденс?
Герцог даже рот открыл. Придя в себя, он сказал:
– Они гораздо красивее Пруденс. Думаю, в этом и заключается проблема. Любая из сестер, даже маленькая Грейс, затмит Пруденс.
Гидеон некоторое время недоверчиво смотрел на Эдуарда.
– Возможно, я не обратил внимания на остальных, но с Грейс провел добрых полчаса. Она мила и довольно хорошенькая, но ей далеко до Пруденс.
Эдуард лукаво посмотрел на него и удовлетворенно вздохнул.
– Все складывается крайне занимательно.
– Что? – спросил Гидеон, раздосадованный самодовольной улыбкой кузена.
Но герцог не пожелал объяснить.
– Не понимаю, на что ты намекаешь, но ты ошибаешься. Меня не интересует мисс Мерри... как ее там... Ты знаешь мое отношение к браку. Как бы то ни было, речь о браке не идет. Это всего лишь уловка, чтобы помочь ее сестрам выйти замуж. – Гидеон занялся телячьим паштетом. – Я не в состоянии понять, почему это окутано такой тайной, но если для этого нужен мнимый жених, я готов. Я не против помочь ей, пока это игра.
– Какое самопожертвование!
– Можешь насмехаться, но с моей стороны это чистый альтруизм, – сказал Гидеон. – Не многие мужчины, опасаясь неожиданно оказаться у алтаря, рискнут бескорыстно помочь...
– Абсолютно бескорыстно, – пробормотал герцог.
– ...женщине, которая, на мой взгляд, более чем странная, – не обращая внимания на кузена, продолжил Гидеон. – Но, видишь ли, она сирота...
Герцог помолчал.
Гидеон подождал, пока Эдуард успокоится, и строгим тоном продолжил:
– Если ей так отчаянно нужна фальшивая помолвка, что она апеллировала к тебе, то почему бы ей не принять мою помощь?
– Конечно. Обязательно съезди с визитом к ее дядюшке.
– Я уже сделал это сегодня днем, и он вообразил, что я прошу ее руки. Глупец.
– Что ты ему сказал?
– Все так запутано, – махнул рукой Гидеон. – От радости он болтал без умолку, так что я не мог слова вставить, чтобы вывести его из заблуждения. Теперь мисс Пруденс может воспользоваться этим недоразумением. Я не возражаю, если это поможет ее сестрам.
– Они ведь тоже сиротки, – задыхаясь от смеха, выговорил герцог.
– Не понимаю, что тебя так развеселило, Эдуард, – сердито сказал Гидеон.
– Ничего, совсем ничего. Уверяю тебя, – пробормотал герцог, пригубив бокал. – Не думаю, что сэр Освальд получает бренди от этого же поставщика. А может быть, ему досталась плохая партия.
– Он не пьет бренди, – сказал Гидеон. – Сэр Освальд употребляет какое-то отвратительное вино.
Пруденс злилась. Нет, она просто была в ярости. Как только она вернулась домой из Гайд-парка, дядя Освальд собрал всех в парадной гостиной и поздравил Пруденс с большой удачей. Лорд Каррадайс поступил благородно и не расторг помолвку. А поскольку все так об этом просили, заявил сэр Освальд, Чарити может выезжать в свет начиная с сегодняшнего вечера. Он вместе с Пруденс вечером отправляется на музыкальный вечер к леди Остуидер, и Чарити может составить им компанию. Дядя Освальд сказал, что уже послал леди Остуидер записку.
– Должно быть, произошла какая-то ошибка. – Среди всеобщей радостной суматохи Пруденс казалась спокойной. – Лорд Каррадайс мной не интересуется.
По сути, лорд Каррадайс сказал ей, что ее шансы на замужество сомнительны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116