Дворецкий замялся, с сомнением переводя взгляд с герцога на Пруденс.
Выражение его лица привело Пруденс в негодование.
– Ваш хозяин будет со мной в полной безопасности, – дерзко заявила она. – Я не причиню ему вреда!
Высокий джентльмен усмехнулся:
– Ты слышал, что сказала леди, Бартлетт? Я в полной безопасности. Можешь идти.
Дворецкий вышел.
– Какой противный тип! – выпалила Пруденс. – Хотя, полагаю, вы ему именно за это платите.
– Вовсе нет – у него это получается само собой, – сказал герцог. – Хотя должен признаться, что временами я нахожу его... отпугивающие манеры весьма полезными. – Он уселся на канапе в виде ладьи, закинул ногу на ногу и с веселым любопытством уставился на нее. – Чем могу служить, мисс...
Она окинула его критическим взглядом, заметив, что он привольно расположился на канапе.
– Мисс Мерридью. Пруденс Мерридью, – как могла сдержанно сказала она. Взгляд герцога приводил ее в замешательство. – У меня четыре сестры. Я самая старшая.
– В самом деле? – вежливо поинтересовался он.
– Да, и в этом вся проблема, – сказала Пруденс. – Одна из нас должна выйти замуж. – Она нахмурилась, сообразив, что неверно начала свою речь.
Она репетировала ее ночь напролет, пока не выучила наизусть. Но от того, как этот темноглазый мужчина смотрел на нее, все слова вылетели у нее из головы.
– Понятно. И вы воображаете, что это имеет какое-то отношение к герцогу Динзтейблу?
Его слова были абсолютно лишены хоть какой-нибудь вежливости, а в тоне появилась явная резкость. Темные глаза пристально смотрели на нее, и Пруденс почувствовала, что ее нервозность усиливается.
– Да. Нет. Не в прямом смысле. Это моя ошибка. – Она замолчала, сообразив, что не может собраться с мыслями. На нее это не похоже. – Простите. Я заварила ужасную путаницу. Мне очень неловко.
Она встала и прошлась по комнате, чтобы остудить вдруг полыхнувшие жаром щеки. Его взгляд выбивал ее из колеи. Она несколько раз глубоко вдохнула, успокаивая дыхание, и решила, как лучше объяснить. Он прав в своих подозрениях. Она объявила, что помолвлена с ним. Ему вот-вот предстоит встреча с разгневанным дядей Освальдом. Пруденс крепче прижала к груди сумочку, посмотрела на часы и заставила себя продолжить:
– Я должна извиниться, ваша светлость, это все из-за меня. Я действительно не намеревалась впутывать вас в эту историю, только... – Она вздохнула. – Это запутанная история, но я постараюсь сократить ее и изложить голую правду.
Он улыбнулся.
– Отлично. Я предпочитаю голую.
Он ухитрился сказать это с... озорством. Пруденс быстро заморгала и пожалела, что у нее нет веера, за который можно спрятаться. Здесь действительно очень тепло.
– Понимаете, одна из нас должна быстро найти себе мужа. Но только не я.
Темная бровь приподнялась в язвительном вопросе. Пруденс торопливо продолжила:
– Это должна быть одна из моих сестер. Только мой дядюшка решил, что нам нельзя выезжать, пока я не выйду замуж.
– Ясно.
Она вспыхнула и почувствовала, что не может назвать ему причину дядюшкиного решения.
– Да. Поэтому я солгала ему...и... прозвучало ваше имя... простите. Я очень сожалею, правда. Я думала, что это не создаст никаких проблем, поскольку считала, что вы на севере Шотландии! Понимаете, я рассчитывала получить отсрочку. Письма все время теряются.
Его подвижный рот дрогнул, твердый взгляд сменился насмешливым блеском.
– Да, с моей стороны весьма беспечно появиться в Лондоне. Это ставит вас в весьма затруднительное положение. – Он медленно улыбнулся, от чего на время все здравые мысли вылетели у нее из головы.
– Ох, н-нет... – запнулась она. – Вы не могли знать. Но я была потрясена, узнав, что вы здесь. Вы ведь почти не бываете в обществе?
– Нет, – сказал он извиняющимся тоном, – там мало интересных людей.
Часы пробили полчаса, вызвонив мрачно-тревожную мелодию. Пруденс подпрыгнула.
– Не может быть... половина десятого. Уже! – Она снова зашагала по комнате.
– Согласен, нелепое время. – Он зевнул.
Нелепое? Пруденс изумленно уставилась на него. Он явно не понимает безотлагательности ситуации. Если бы он перестал смотреть на нее так – как веселый сатир, она бы ему все четко объяснила.
– Дело в том, ваша светлость, что дядя Освальд сейчас приедет поговорить с вами. В любую минуту. Чтобы потребовать объяснений.
– Так дядя Освальд тоже сердится, что я не остался в Шотландии?
– Ох, да нет! – в полном смятении выпалила Пруденс. – Он, конечно, в восторге, что вы здесь. – Она вспыхнула и, проглотив ком в горле, попыталась собраться с мыслями. – По некоторым довольно сложным причинам, но из альтруистических соображений я позволила дяде сделать определенные умозаключения относительно вас. И меня, – путано объяснила Пруденс.
Она почувствовала, что ее лицо горит огнем. На нее это совсем не похоже, но ситуация просто фантастическая, и то, как этот мужчина окидывает ее взглядом, очень смущает. Он приводит ее в крайнее волнение.
– Определенные умозаключения?
Пруденс бросила на него умоляющий взгляд, снова оттягивая момент признания.
– Поверьте мне, ваша светлость, я никому не хотела доставить неприятности.
– Нет, конечно, нет.
Она заметила, что в его глазах заплясали веселые огоньки. Как он мог смеяться в такую минуту!
Он поднялся, пересек комнату и дернул за висящий у камина шнурок. В ту же минуту дверь отворилась. И на пороге появился дворецкий.
– Пожалуйста, бренди, Бартлетт. И что-нибудь для леди. Ликер? Чай?
Пруденс была изумлена:
– Как можно пить ликер в такую рань?!
Герцог кивнул Бартлетту:
– Чай для мисс Мерридью и бренди для меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116