Что ей делать?
У Пруденс сжалось сердце.
В два часа они встретятся наедине, и все будет решено, говорила себе Пруденс. Она посмотрела в зеркало, рассеянно поправив прическу.
Когда она думала о встреченном на улице щеголевато одетом незнакомце, она ничего не чувствовала. Она не чувствовала, что обручена с ним. Не чувствовала с ним никакой связи. Хотя у них был общий ребенок.
Гидеон уже больше часа не отходил от окна, ожидая возвращения Пруденс и ее сестер. Он принял решение, и ему не терпелось с ней поговорить. Он немедленно женится на ней и тут же отыщет ее ребенка. Ребенок будет усыновлен и станет жить с ними. Конечно, пойдут разговоры. Если разразится скандал, он распустит слух, что это его дитя. И весь свет станет восхищаться великодушием и милосердием Пруденс, которая без лишнего шума приняла его незаконнорожденного ребенка.
Если ее горестный взгляд навсегда исчезнет, его нисколько не волнует, что станут болтать в свете.
Наконец Гидеон заметил на улице сестер Мерридью, они оживленно что-то обсуждали. Только не Пруденс. Гидеон видел, что она не принимает участия в разговоре. Было довольно трудно разглядеть под шляпкой ее лицо, но ему показалось, что она бледна и взволнована.
Гидеон сбежал по лестнице, толкнул дверь соседнего дома и передал записку, прося мисс Пруденс поговорить с ним. Он ждал ее, меряя шагами гостиную.
Пруденс замерла. Ее рука лежала на ручке двери. Она чувствовала опустошение. Сначала неожиданная встреча с Филиппом на улице, а теперь это. Несколько дней подряд ей удавалось избегать Гидеона, но сегодня события выбили ее из колеи. Нужно поговорить с лордом Каррадайсом, прежде чем она встретится с Филиппом.
В его записке написано «конфиденциально». Что это значит? Нечто, о чем он не хочет говорить на публике или в присутствии сестер? Пруденс надеялась, что он не станет обсуждать тему ребенка. Настоящий джентльмен никогда бы об этом не упомянул. Лорд Каррадайс не такой, как дедушка, совсем не такой. Он может не одобрять ее безнравственный поступок, но он добрый. Он не станет ее осуждать.
Пруденс почувствовала дурноту. Он должен понять, что она сначала должна поговорить с Филиппом, все выяснить, прежде чем думать о чем-либо другом. А когда все будет кончено...
В холле пробили часы. Половина второго. Филипп будет здесь через полчаса. Ей нужно очень быстро поговорить с лордом Каррадайсом. Она не вынесет, если он еще будет здесь, когда появится Филипп.
Пруденс пригладила волосы и поправила платье. Внутри была болезненная пустота. Нервы, сказала она себе. Она сделала глубокий вдох и вошла в комнату.
Лорд Каррадайс торопливо подошел к ней. Слишком близко, чтобы оставаться спокойной.
– Вы бледны! – воскликнул он. – В лице ни кровинки.
– Ничего не могу с этим поделать, – неловко ответила Пруденс и отступила на шаг.
Если он коснется ее, она сломается. Нужно беречь силы. Гидеон шагнул к ней, она почувствовала слабый запах его одеколона. На его лице отразилась озабоченность.
– Я знаю, это моя вина, Пруденс. Жалею, что настоял на том, чтобы вы рассказали о своем прошлом. Я хотел сказать, жалею, что расстроил вас, а не о том, что узнал вашу историю, но...
– Я рада, что вы нашли ее поучительной, – сдержанно сказала Пруденс и снова отступила.
– Поучительной? – нахмурился он. – Странно. Не обращайте внимания...
– Не буду.
Гидеон странно посмотрел на нее и подошел ближе.
– Пруденс, не имеет значения...
– Думаю, имеет!
Он решительно и властно взял ее за плечи.
– Конечно, имеет. Я хотел сказать, что для меня это ничего не меняет. Я хочу, чтобы вы были рядом со мной! Позвольте мне заботиться о вас, защищать вас. Я...
Она так этого ждала. Душа ее пела от счастья, что этот мужчина сказал такие слова.
Но она еще помолвлена. Она дала слово Филиппу. Как она может говорить о любви, не расторгнув помолвки?! Если она сможет ее расторгнуть...
Она должна это сделать.
– Пока я помолвлена, я не могу вам ответить! – Пруденс отступила, чуть задыхаясь.
– Вас не волнует этот Оттерботтом! Вы его не любите! Вы не можете любить мужчину, который бросил вас в таком положении и уехал на долгих четыре года. Оставив вас на милость...
– Филипп вернулся. Гидеон открыл рот.
– Вернулся? – Его черные брови сошлись на переносице. – Где он? Когда он возвратился в Англию?
Это главный вопрос, подумала она.
– Он здесь, в Бате, – сказала Пруденс. – Он будет здесь, – она посмотрела на каминные часы, – через двадцать минут.
– Здесь, в Бате? – потрясенно спросил Гидеон, но взял себя в руки и настойчиво сказал: – Дважды нельзя войти в одну реку, Пруденс. Вы не видели его с шестнадцати лет. Если вы и любили его тогда, это было слепое увлечение юной девочки. Если бы вам позволили бывать в свете, сомневаюсь, что вы обратили бы на него внимание. Насколько я понял из рассказов ваших сестер, ваш дед содержал вас почти как узниц. Я слышал, что узники дружат даже с мышами и крысами, настолько им одиноко. Оттербутс и был для вас такой крысой. Но теперь вы не в тюрьме и...
– Оттерб... Филипп не крыса. Он...
– Только крыса могла бросить женщину, которая ждет ребенка, Имп, – безжалостно сказал Гидеон.
Возникла короткая пауза. Пруденс не знала, что сказать.
Ей нужно поговорить с Филиппом. Нарушить данное ему обещание сейчас, не поговорив с ним...
Нет. Она дала слово. Нужно поговорить с ним, прежде чем упасть в объятия другого мужчины.
Такие восхитительные... манящие объятия... перед которыми невозможно устоять...
Ей как-то удалось справиться с собой. Пожав плечами, Пруденс сказала:
– Но теперь он вернулся.
И она понятия не имеет, что ей делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116