Почти. Именно этому
сопро-тивляется рабби, сказала она самой себе.
- Боюсь, ты была забрана от нас, - сказал рабби. - Что я с тобой сде-
лал? Что я наделал? И все во имя чести.
Он оглядел инструменты на стене кабинета, которые сообщали данные о
ночной аккумуляции энергии от ветряных мельниц, расположенных по всем
угодьям фермы. Инструменты говорили, что там наверху монотонно гудят ма-
шины, запасая энергию назавтра. Это был подарок Бене Джессерит: свобода
от Икс. Независимость. Что за странное слово.
- Эта вещь. Иные Воспоминания, кажется мне очень сложной, и всегда
казалась, - сказал он, не глядя на Ребекку. - Память должна нести с со-
бой мудрость, но не делает этого. Вот как мы управляем своей памятью и
вот куда прилагаем свои знания.
Он оглянулся, посмотрел на нее, но его лицо утопало в тени.
- Так что говорит тот, внутри тебя? Тот, о котором ты думаешь как о
Луцилле?
Ребекка видела, как нравится ему произносить имя Луциллы. Если Луцил-
ла может говорить через дщерь Тайного Израэля, значит, она еще жива и
никто ее не предавал.
Прежде чем ответить, Ребекка опустила глаза:
- Она говорит, в нас есть такие внутренние образы, звуки и ощущения,
которые появляются по команде или вмешиваются в случае необходимости.
- Необходимости, да! А что это если не сигналы чувств от плоти, что
когда-то была там, где не была ты, и, Возможно совершила оскорбительные
деяния?
Иные воспоминания, иные тела, - подумалось Ребекке. Раз испытав нечто
подобное, она никогда - это она знала точно - не откажется от этого по
собственной воле. Может, я и в самом деле стала Бене Джессерит. Конечно,
этого-то он и боится.
- Вот что я тебе скажу, - продолжал рабби, - это "критическое перек-
рещение живущих сознании", как они это называют, ничто, если ты не соз-
наешь, что твои собственные решения, как нити, тянутся от тебя к жизням
других людей.
- Видеть свои собственные поступки в реакциях других, да, именно так
это и понимают Сестры.
- Вот это мудро. Чего, по словам госпожи, они жаждут?
- Влияния на возмужание человечества.
- Гм. И она полагает, что события лежат не за пределами ее влияния, а
просто за пределами ее чувств. Это почти мудро. Но возмужание... а, Ре-
бекка. Не вмешиваемся ли мы в высочайший план? В праве ли человек уста-
навливать пределы природы Яхве? Я думаю, Лето II это понимал. А госпожа
внутри тебя отрицает это.
- Она говорит, он был проклятым Тираном.
- Был, но и до него существовали мудрые Тираны и без сомнения будут
существовать после нас.
- Они зовут его Шайтан.
- У него была власть самого Сатаны. В этом я разделяю их страхи. Он
не столько обладал даром предвидения, сколько скреплял мир. Он закреплял
облик того, что видел.
- Тоже говорит и госпожа. Но она говорит, что это их Грааль он сохра-
нил.
- И вновь я скажу, что они почти мудры.
Тело рабби сотряс глубокий вздох, и вновь он перевел взгляд на
инструменты на стене подземного кабинета. Энергия на завтра.
Потом его внимание вернулось к Ребекке. Она изменилась, и никуда не
деться от сознания этого. Она стала очень похожа на Бене Джессерит. Это
понятно. Ее ум наполнен всеми теми людьми с Лампадас. Но они не гада-
ренская свинья, чтобы изгнать их в море, и их дьявольские наваждения
вместе с ними. И я не новый Христос.
- То, что они говорят тебе о Великой Матери Одрейд - что она зачастую
проклинает своих собственных архивистов и архивы с ними. Что за дела!
Разве архивы не сродни книгам, в которых мы сохраняем нашу мудрость?
- Значит, я архивист, рабби?
Этот вопрос поставил его в тупик, но также и высветил проблему. Он
улыбнулся.
- Вот что я тебе скажу, дочь моя. Признаюсь, я испытываю некоторую
симпатию к Одрейд. Всегда есть кто-то, кто ворчит на архивариусов.
- Мудро ли это, рабби? - как робко она это спросила!
- Верь мне, дочь моя. Как тщательно подавляет архивист малейшую тень
суждения! Одно слово за другим. Что за надменность!
- Как они судят, какое слово употребить, рабби?
- А, часть мудрости переходит в тебя, дочь моя. Но эти Бене Джессерит
не достигли мудрости и это их Грааль, что мешает им в этом.
Это она прочла по его лицу. Он стремится вооружить меня сомнением
против тех жизней, что я несу в себе.
- Позволь мне сказать тебе еще кое-что о Бене Джессерит, - продолжил
он. И ничего не пришло ему на ум. Ни слова, ни совета из притч. Такого
не случалось с ним уже многие годы. Открытым для него оставался только
один путь: говорить от сердца.
- Возможно, они слишком долго шли по пути в Дамаск без единой вспышки
просветления, Ребекка. Я боюсь, когда они говорят, что действуют на бла-
го человечества. Почему-то я не вижу этого в них и не верю в то, что Ти-
ран это видел.
Когда Ребекка открыла рот, чтобы ответить, он остановил ее, слегка
приподняв руку.
- Возмужалое человечество? Так это их Грааль? А не созревший плод,
который сорван и съеден?
На полу Великого Зала Узловой Станции Ребекка вспомнила эти слова,
увидев воплощение их не в тех жизнях, что она сохранила, а в поведении
тех, кто схватил ее.
Великая Чтимая Матре закончила есть и вытерла руки о платье ближайшей
прислужницы.
- Пусть она подойдет, - проговорила Великая Чтимая Матре.
Боль ожгла левое плечо Ребекки, и она рванулась на коленях вперед.
Та, которую звали Лонго, подошла сзади с ножнами охотника в правой руке
и стрелкой стимулятора ткнула пленницу в бок.
По залу прокатилась волна смеха.
Ребекка с усилием поднялась на ноги и, стараясь держаться подальше от
стимулятора, кое-как добралась до подножия ведущей к Великой Чтимой Мат-
ре лестницы, где ее остановил стимулятор.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26