- И никогда по настоящему теплы или нежны?
- Таково правило.
- Привязанность, может быть, но не любовь?
- Я объяснила тебе правило, - реакция ясно читалась на лице Мурбеллы:
"Так вот оно! Они потребуют, чтобы я отказалась от Дункана!"
- Так значит у Бене Джессерит нет любви? - каким печальным был ее го-
лос. Надежды для Мурбеллы тогда еще не было.
- Любовь случается, - ответила ей Одрейд, - но мои Сестры относятся к
ней как к отклонению.
- Так значит то, что я чувствую к Дункану, отклонение?
- И Сестры попытаются вылечить это.
- Лечить! Применить корректирующую терапию к зараженным!
- Любовь рассматривается в Сестрах как знак разложения.
- Я вижу признаки разложения в вас!
Как будто проследив ее мысли, Беллонда насильно вырвала Одрейд из за-
думчивости:
- Эта Преподобная Мать никогда не свяжет себя с нами! - Беллонда
стерла с угла рта оставшуюся от ленча каплю соуса. - Мы только тратим
попусту время, пытаясь научить ее нашим обычаям.
По крайней мере, Белл больше не зовет Мурбеллу "шлюхой", - подумала
Одрейд. - Прогресс.


Все правительства испытывают проблему с набором кадров: власть прив-
лекает патологических личностей. Дело не в том, что власть развращает, а
в том, что она обладает магнетическим притяжением для тех, кто готов
поддаться этому развращению. У подобных людей наблюдается тенденция упи-
ваться насилием, обстоятельство, от которого они быстро становятся нар-
котически зависимыми.
Миссионария Протектива
Текст QIV (декто)

Ребекка, как ей было приказано, стояла на коленях на выложенном жел-
той плиткой полу, не решаясь поднять глаза на Великую Чтимую Матре, та-
кую далекую, такую опасную. Уже два часа Ребекка ждала здесь почти в са-
мом центре гигантского зала, в то время как Великая Чтимая Матре и ее
двор поглощали ленч, поданный раболепными прислужниками. Ребекка тща-
тельно рассмотрела манеры слуг и теперь соревновалась с ними.
Ее глаза все еще болели от трансплантантов, которые рабби дал ей
меньше месяца назад. Эти глаза выставляли на всеобщее обозрение голубой
ирис и белую склеру, ничем не выдавая Агонию Спайса в ее прошлом. Защита
была лишь временной. Менее чем за год и эти трансплантанты выдадут ее
совершенной голубизной.
Но боль в глазах представляла сейчас, насколько она могла судить, на-
именьшую из ее проблем. Органический дозатор сдабривал ее кровь отмерен-
ными дозами меланжа, скрывая зависимость. По приблизительной оценке за-
паса должно хватить на два месяца. Если Чтимые Матре продержат ее
дольше, отсутствие наркотика окунет ее в агонию, по сравнению с которой
праздником покажется изначальная. Из непосредственных проблем самым
опасным было присутствие Иных Воспоминаний, отмеряемых ей меланжем. Если
те женщины засекут их, это, безусловно, возбудит подозрения.
Ты все делаешь правильно. Потерпи. Это проснулась Иная Память из бес-
численных жизней с Лампадас. Голос мягко перекатывался в ее голове. Зву-
чал он похоже на голос Луциллы, но Ребекка не была в этом уверена.
За месяцы, что прошли с Разделения, которое возвестило себя как "Гла-
шатай твоей Мохалаты", голос этот стал знакомым. Этим шлюхам не срав-
ниться с тобой в знании. Помни это, и пусть это придаст тебе смелости.
Присутствие в ней Иных, которые не отвлекали ее внимания от того, что
происходило вокруг, наполняло ее благоговением. Мы называем это Подобием
Потока, - говорил Глашатай. - Подобие Потока умножает твое сознание.
Когда она попыталась объяснить это рабби, реакцией на ее слова был гнев.
- Ты поражена нечистыми мыслями!
Они сидели поздней ночью в кабинете рабби. "Украсть время из отпущен-
ных нам дней", называл это он. Кабинет находился под землей, стены его
были увешены полками с древними книгами, ридулийскими кристаллами, свит-
ками. Комнату защищали от зондирования лучшие устройства с Икс, которые
потом модифицировали, чтобы улучшить, собственные люди рабби.
Ей было позволено сидеть возле его стола, в то время как он откинулся
на спинку старого кресла. Светящийся шар на низкой подставке отбрасывал
теплый желтый свет на его лицо и бороду, отблескивал на очках, которые
он носил едва ли не как символ своей службы.
Ребекка изобразила смущение.
- Но вы же говорили, что от нас требуется спасти эти сокровища с Лам-
падас. Разве Бене Джессерит не обошлись с нами по чести?
В его глазах она заметила беспокойство.
- Ты ведь слышала, как Леви говорил вчера, о чем здесь расспрашивали.
Почему ведьма-джессеритка пришла к нам? Вот что их интересовало.
- Но в истории, что мы сочинили, нет противоречий и она внушает дове-
рие, - протестовала Ребекка, - Сестры научили нас таким вещам, сквозь
которые не в состоянии проникнуть даже ясновидение.
- Не знаю... не знаю... - рабби печально покачал головой. - Что есть
ложь? Что есть правда? Не приговариваем ли мы себя своими собственными
устами?
- Но ведь этому погрому мы противостоим, рабби! - это обычно укрепля-
ло его решимость.
- Козаки! Ты права, дочь моя. Козаки существовали во все времена, и
мы не единственные, кто почувствовал их кнуты и мечи, когда они въезжали
в наши селенья с убийством в сердцах своих.
Странно, подумалось Ребекке, как ему удается создать впечатление то-
го, что эти события произошли совсем недавно, что он видел их собствен-
ными глазами. Никогда не забыть, никогда не простить. Лидице был вчера.
Что за мощь хранится в памяти Тайного Израэля. Погром! В продолжи-
тельности своего существования сила столь же мощная, как то присутствие
Бене Джессерит, что поселилось теперь в ее сознании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26