– Я знаю имя поверенного, которого должна разыскать; знаю имя, которое должна назвать ему, чтобы... чтобы... – Она оборвала себя, а Гаррет опять улыбнулся и подошел ближе. Вокруг них было не так уж темно, но его лицо казалось скрытым маской. – Вы знали об этом? Вы знали о планах отца?
– Только то, что он сказал мне: он хочет для вас лучшей жизни, он хочет быть уверен, что вам никогда не придется сражаться и вы никогда не останетесь одна. Корт, вы знаете, что ваш отец сделал всех нас богатыми людьми? Себя, Эверара и меня. Если нет другой причины, то существует долг, который я должен ему отдать, долг, который я заплачу тем, что позабочусь, чтобы осуществились его мечты о вашем будущем. – Гаррет взял руки Кортни и нежно поднес их к губам. – Но вы прекрасно понимаете, что существуют и другие причины моей заботы о вас. Я хочу оберегать вас, хочу, чтобы вы всегда были рядом... хочу согревать вас по ночам и доставлять наслаждение.
Кортни слышала, что он говорит, но кровь, громко стучавшая в ее ушах, не позволяла ей постичь смысл его слов. Он скользил губами по бледно-голубым венам на кистях ее рук, целовал ладони, кончики пальцев.
– Если бы Дункан остался в живых и сейчас был бы на борту этого корабля, он сам благословил бы наш брак.
– Брак! – ужаснулась Кортни и, бесцеремонно выдернув свои руки из его рук, в страхе попятилась.
– Да, – усмехнулся Гаррет. – Вы думали, что никогда не услышите, как мои губы произносят это слово? Я тоже никогда не подумал бы. И откровенно говоря, я никогда не хотел, чтобы какая-нибудь женщина грела мою постель по ночам, – до недавнего момента. Вы, Корт Фарроу, единственная, кто виноват в моем превращении. Никогда не существовало женщины, способной надолго удержать меня при себе. Но пришло время покончить с играми. Я хочу, чтобы не было больше сомнений в том, кому вы принадлежите и кому принадлежит мое сердце.
– Гаррет, я... – Кортни почувствовала, как он снова взял ее за руку и легко притянул к себе, несмотря на то что она пыталась уклониться от его прикосновения. Что-то холодное металлическое коснулось кончика ее пальца и упрямо старалось проскользнуть через мешающую косточку. Когда Гаррет убрал руку, она с ужасом увидела, что он надел ей на палец кольцо. Громадный изумруд сиял в окружении бриллиантов, каждый из которых ловил свет догорающей свечи и превращал его в миллион новых крошечных источников света.
Это было кольцо, от которого наверняка растаяло бы сердце любой женщины – даже сделанной изо льда. Шо рассчитывал на него, чтобы окончательно сломить сопротивление Кортни, и оно, кажется, выполнило свою задачу. Гаррет, не спускавший с нее глаз, видел, как краска отхлынула от ее щек, а глаза стали огромными и блестящими, как этот изумруд.
Он обнял Кортни за талию и привлек к себе. Она от изумления открыла рот, когда его губы приблизились к ее губам. Она уперлась локтями ему в грудь, но оказалась бессильна оттолкнуть горячую грубую руку, которая пробиралась под сборки муслина, чтобы нагло пройтись по ее телу.
– Гаррет! – Отшатнувшись, она ужом вертелась в железном кольце его рук. – Что вы делаете?! Прекратите!
– На этот раз нет, моя маленькая колдунья. – Он хрипло засмеялся и еще крепче стиснул ее в объятиях.
От него пахло крепким вином и табаком, и Кортни закричала от гнева и отвращения, когда он своими губами, как кляпом, закрыл ей рот. Это был поцелуй не страсти, а демонстрация господства, в жадных ищущих пальцах не чувствовалось сладострастного желания, а была только грубая сила.
Кортни услышала звук рвущейся ткани и обнаружила, что ни подкладка, ни муслиновый лиф не способны устоять против натиска Гаррета. Стараясь вырваться, она молотила его по плечам, лягала ногами и коленями, но ее усилия только вызывали у него громкий смех и заставляли крепче сжимать руки, и Кортни все сильнее, до боли в спине, выгибалась назад.
Его палец сорвал последний клочок муслина, груди Кортни вырвались наружу, и розовые соски поднялись от оскорбительного обращения. Гаррет склонял темноволосую голову то к одному, то к другому соску, оскверняя своими губами воспоминание о нежных губах, а затем зубами сдавливал трепещущие бутоны до тех пор, пока Кортни не начала стонать от боли.
Когда она почувствовала, что ее ноги уперлись в деревянный бортик кровати, у нее из горла вырвалось рыдание, но Шо с такой силой прижал ее к матрасу, что она задохнулась. Платье было с нее сорвано, а то, что осталось от шелковой сорочки, полетело на пол. Стиснув руками непокорные бедра, Гаррет начал приподнимать Кортни, чтобы прижать ее к своему раздувшемуся члену. Его жадные губы заглушили ее крик, и он, похоже, не замечал и не слишком страдал от того, что Кортни сначала вцепилась ему в волосы, а потом стала царапать ногтями лицо.
Силы быстро покинули ее. После занятий любовью с Баллантайном она ослабела – она была слишком слаба, чтобы противостоять безжалостной атаке Гаррета. Ее кожа горела от трения о его одежду; ее тело болело от грубости, от жестокости того, кто собирался взять ее против желания.
Нетерпеливые пальцы Гаррета срывали одежду, и с его губ то и дело слетали проклятия. В конце концов упрямая пуговица вынудила его чуть-чуть отодвинуться. Кортни воспользовалась этим и набросилась на него с кулаками. Кольцо с изумрудом положило конец его домогательствам – камень, скользнув по загорелой щеке, оставил на коже глубокий порез до самого рта.
– Клянусь!.. – Протянув руку, он схватил Кортни за волосы и, откинув ее голову на матрас, свободной рукой ощупал пострадавшую щеку. Увидев на пальцах кровь, он взглянул в искаженное ужасом лицо Кортни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169