от разорвавшихся на палубе один за другим снарядов рангоуты были вырваны из креплений, несущие лини и паруса разорваны, люди нашли свою жестокую смерть – за бортом на неистово извивающемся тросе раскачивался мертвый боцман. Штурвал повернулся под злобными ударами ветра и моря, и «Орел» снова оказался перед ненасытными пушками рейдера.
Враждебный корабль теперь был на расстоянии пистолетного выстрела – сорока ярдов, – и его орудия, не скупясь, поливали смертоносным потоком крупной и мелкой картечи мачты и оснастку «Орла», Когда ветер разогнал дым, стало видно, что повсюду валяются куски мертвых тел. Палубы были скользкими от крови, и даже лица закаленных ветеранов побледнели от открывшейся им картины кровавого побоища.
Баллантайна охватило бешенство. Ослепленный яростью, пренебрегая опасностью, он бросился к одной из девятифунтовых пушек по левому борту и нечеловеческим усилием без посторонней помощи направил орудие на приближающегося врага. Зарядив пушку двойным зарядом, он выстрелил, а потом снова и снова заряжал и стрелял, пока его руки не покрылись волдырями. Зловонный дым и запах крови наполняли его ноздри; волны раскаленного воздуха окутывали его после каждого выстрела, обжигали глаза, щипали горло, но он думал только о рейдере и талантливом тактике, стоявшем на его мостике. Корабль был уже достаточно близко, и Адриан мог рассмотреть палубу, полуобнаженных канониров, стреляющих хладнокровно, непрерывно, словно выбирая время каждого залпа в соответствии с качкой корабля, так что несколько очередей были разрушительными, а другие безвредно расплескивали море.
Тяжело вздохнув, Адриан обругал Фолуорта так, как никогда прежде не ругал ни одного живущего на земле человека, благодаря ему они оказались запертыми у берега, не имея пространства, чтобы изменить направление движения и спастись от неминуемой гибели. Но в какой-то момент Адриан почувствовал некоторое облегчение оттого, что из-за близости к земле враг в равной степени скован, его корабль не может осуществить маневр между «Орлом» и берегом и будет вынужден изменить галс в условиях приближающегося шторма, чтобы сделать второй заход.
Бандит словно прочел мысли Баллантайна, и поблескивающий нос отклонился в сторону, уйдя с эффективного угла атаки. Адриан с досадой отметил, что корабль почти не поцарапан, и лишь несколько парусов сняты для замены, и ни одна из его пушек, очевидно, не была разбита. А когда Адриан увидел, что черный цвет корпуса действительно хитро маскировал второй ряд орудий по левому борту, у него вырвалось грубое ругательство. Его прежняя поспешная оценка батареи в восемнадцать орудий теперь возросла до тридцати восьми, а возможно, их было еще больше, И судя по повреждениям, причиненным корпусу «Орла», в основном это были гаубицы – низкие тяжелые отвратительные чудовища, которые могли разнести корпус толщиной три фута словно гнилушку.
Внезапно вместо звездно-полосатого флага взвились другие – над вежливым предложением сдаться гордо реял вымпел с алым львом на черном поле.
У Баллантайна пересохло во рту и от лица отхлынула кровь. Он отошел от дымящейся бортовой пушки и, пошатываясь, побрел к корме мимо нескольких канониров с пепельно-серыми лицами, безмолвно смотревших на него в ожидании поддержки. Американский военно-морской корабль никогда еще не сдавался берберским пиратам, тем более так унизительно.
В неожиданно наступившем затишье были слышны только крики и стоны раненых на «Орле», плеск волн, ударяющихся о продырявленный корпус, и треск опасно покачивающейся стеньги. По всей главной палубе шипел и трещал огонь. Люди обменивались проклятиями и непристойными ругательствами. Повсюду были тела – повисшие на рангоутах, скорчившиеся у пушек и мачт, распростертые в крови на блестящих настилах.
– Что, черт побери, происходит? – прокаркал хриплый голос с юта. Дженнингс поднялся туда при поддержке Фолуорта. – Почему нас атаковали без предупреждения? Кто командует тем кораблем?
Баллантайн, ошеломленный разорением, оглядывался вокруг и был не в состоянии дать немедленный ответ.
– Беддоуз! – крикнул Дженнингс. – Где вы, негодяй? Кто может опознать эти флаги?
– Я не знаю, кто командует, – процедил Баллантайн, – но эти флаги принадлежат Фарроу.
– Фарроу? Дункану Фарроу? Это невозможно!
– Но это так! – со страхом подтвердил Фолуорт. – Мы были уверены, что оба корабля Фарроу захвачены. Нас направили на Змеиный остров именно потому, что оба корабля были захвачены!
– Очевидно, один они упустили. – Адриан дрожащей рукой вытер лоб, и на ней остался скользкий след крови. Его рубашка была пропитана потом и забрызгана кровью; от него воняло кордитом и порохом, и незнакомый, едкий вкус поражения горечью поднимался в горле.
– Вы же не думаете, что кораблем командует сам Фарроу? – выдохнул Фолуорт. – Его...
– Его повесили, – хмыкнул Адриан, – а «Дикий гусь» уничтожили. Тогда скажите мне, лейтенант, что за дьявол сейчас там?
– Мы должны спустить флаг, – задохнувшись, заявил Дженнингс. – Не вижу другого пути выйти из этого неприятного положения. У нас нет иного выбора, как только сдаться и уповать на милосердие.
– Сдаться? – Баллантайн с остервенением вытер кровь, стекавшую ему на глаза. – Неужели вы говорите это серьезно?!
– Уверяю вас, сэр, я абсолютно серьезен. – Дженнингс покраснел. – Половина наших орудий вышла из строя; люди погибают один за другим. Мы не вынесем еще одной атаки, лейтенант!
– Это не означает, что мы сдались! – возмутился Адриан, пораженный таким безразличием Дженнингса к гордому «Орлу» и его команде, не говоря уже о флаге, под которым он ходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169