"Для нас
важно, — пишет В. Ключевский, — в какое отношение к действительности ставили
русского человека заграничные идеи. Между первой и последней не было ничего
общего! Русская действительность создавалась без всякой связи с
действительностью Западной Европы. Русские народные понятия текли не из тех
источников, из которых вытекали идеи французской просветительной литературы.
Русский образованный человек вращался в русской действительности, на его плечах
тяготели факты русского прошлого, от которого он никуда уйти не мог, ибо эти
факты находились в нем самом, а ум его наполнен был содержанием совсем другого
происхождения, совсем другого мира.
Это очень неестественное положение. Обыкновенно общество и отдельные
лица, вращались среди внешних явлений и отношений, для оценки их имеют и свои
понятия и чувства. Но эти понятия и чувства родственны по происхождению с
окружающими явлениями и отношениями. Это просто осадок житейских наблюдений.
Значит, в каждом правильно сложившемся миросозерцании факты и идеи должны иметь
одно происхождение, и только при таком родстве могут помогать друг другу, — ибо
факты умеряют идеи, а идеи регулируют факты. Русский образованный ум в XVIII в.
стал в трагикомическое положение: он знал факты одной действительности, а
питался идеями другой. Начала у него не сходились и не могли сойтись с концами.
Вот когда зародилась умственная болезнь, которая потом тяготела над всеми
нисходящими поколениями, если мы только не признаемся, что она тяготеет над нами
и по сие время. Наши общие идеи не имеют ничего общего с нашими наблюдениями —
мы плохо знаем русские факты и очень хорошо нерусские идеи".

V

"Я, как ваятель, как золотых дел мастер, старательно леплю и вырезываю к
всячески украшаю тот кубок, в котором сам же подношу себе отраву". Приведя это
признание Тургенева, митр. Анастасий замечает в своей книге "Беседы с
собственным сердцем": "Вот исповедь русского интеллигента, типичным воплощением
которого был сам автор этих слов — Тургенев. Утонченная отрава — это роковой
удел нашей интеллигенции. Ей не дано ощутить цветение и аромата жизни, которыми
наслаждаются люди цельного духа. Так паук извлекает яд из цветка, дающего пчеле
нектар".
Отец Павел Флоренский в книге "Столп и утверждение истины"
противопоставляет православное жизнепонимание "брезгливому интеллигентскому
мирочувствию или, скорее, интеллигентскому миробесчувствию". Масонство
преследует цель превратить людей в духовных роботов. Добиться этого оно может
только создав тип человека духовно оторванного от мира сверхъестественного и
мира естественного, вполне удовлетворяющего пребывание в искусственном мире
созданном человеческим разумом.
Внушая неверие в мир сверхъестественный, масоны, и их духовные помощники,
выдают себя за поклонников мира естественного. Но это только очередная ложь.
Человек, находящийся во власти иллюзий, созданных в масонских идейных
лабораториях, не любит ни сверхъестественный, ни естественный мир, а любит
неестественный, искусственный мир, созданный разумом.
Таково жестокое наказание гордыни всех, поставивших человеческий разум
выше Бога. Отказавшись от сверхъестественного, они лишаются возможности быть и
органической частью естественного мира, обрекаются на веру в неестественное, и
на прозябание в неестественном мире, созданном религиозными, политическими и
социальными фантастами.
Характеризуя духовный облик русского интеллигента, О. П. Флоренский
пишет: "Рассудочник интеллигент на словах "любит" весь мир и все считает
"естественным", но на деле он ненавидит весь мир в его конкретной жизни и хотел
бы уничтожить его, — с тем, чтобы вместо мира поставить понятие своего рассудка,
т.е., в сущности, свое самоутверждающееся Я; и гнушается он всем "естественным",
ибо естественное — живое и потому конкретно и невместимо в понятия, а
интеллигент хочет всюду видеть лишь искусственное, лишь формулы и понятия, а не
жизнь, и притом свои. Восемнадцатый век, бывший веком интеллигентщины по
преимуществу и не без основания называемый "веком просвещения", конечно,
"просвещения" интеллигентского, сознательно ставил себе целью: "Все
искусственное, ничего естественного". "Искусственная природа в виде
подстриженных садов, искусственный язык, искусственные нравы, искусственная
революционная государственность, искусственная религия. Точку на этом
устремлении к искусственности и механичности поставил величайший представитель
интеллигентщины — Кант, в котором, начиная от привычек жизни и кончая высшими
принципами философии, не было —да и не должно было быть по его же замыслу —
ничего естественного. Если угодно, в этой механизации всей жизни есть своя —
страшная — грандиозность, веяние Падшего Денницы; но все эти затеи, конечно, все
же держаться лишь тем творчеством, которое они воруют у данной Богом жизни".
А падший Денница — ведь ангел Зла. Вольтерьянцы, масоны и их духовные
чада и были всегда во власти веяний исходивших от Падшего Денницы. В духовных
тенетах духа Зла оказываются и духовные потомки русского вольтерьянства и
масонства — члены Ордена Р. И.

VI

"Масонство есть антицерковь, церковь ереси", — такое утверждение можно
прочесть во французском масонском журнале "Акация", в номере за октябрь 1902
года.
"Торжество Галилеянина продолжалось двадцать веков, — говорил масон
Дельпеш на масонском конвенте в 1902 году, — ныне и Ему настала очередь
сгинуть".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83