Командовать кораблем должен верный человек, который будет делать частые стоянки на юго-восточном побережье и все время проявлять осторожность. Самому Рексу без посторонней помощи надлежало прорваться через кордоны собак и стражи. «Это отчаянный план, – писал Рекс, – но он не так дик, как кажется. Я обдумал дюжину других и все их отбросил. Это единственный путь. Продумай его хорошенько. У меня есть еще один план, и очень простой, если только нам вовремя окажут помощь. Все зависит от надежности капитана. Ты наверняка знаешь надежных людей. Я пережду восемнадцать месяцев, чтоб дать тебе время все подготовить».
Эти восемнадцать месяцев были теперь на исходе, и срок совершить отчаянную попытку приближался. Верный своей жестокой философии, Джон Рекс уже наметил козлов отпущения, которые в силу различных причин должны были помочь ему спастись.
Он обнаружил, что из двадцати человек кандальной партии восемь уже решились на побег. Это были Габбет, Ветч, Боденхэм, Корнелиус, Гринхилл, Сандерс, по прозвищу Лентяй, Кокс и Траверс. Главными подстрекателями были Ветч и Габбет. Они в почтительных выражениях пригласили Денди присоединиться к ним. Подозрительный от природы Джон Рекс был неприятно поражен непонятной навязчивостью Верзилы и сначала отказывался, но потом сделал вид, будто принял их планы. Он решил, что станет убеждать броситься навстречу судьбе, а сам воспользуется суматохой, которую вызовет их отсутствие, чтобы обеспечить свой собственный побег. «Пока весь остров будет искать этих остолопов, я смогу улизнуть незамеченным», – думал он. Однако ему хотелось иметь сообщника. Сильный и смелый сообщник, который в случае опасности сможет сдержать или сбить с толку преследователей, был бы весьма полезен. Таким товарищем-жертвой он выбрал Руфуса Доуза.
Уговаривая Доуза бежать вместе с ними, Рекс, как это явствует, действовал вначале из чисто эгоистического расчета, но постепенно упорство, с которым тот отвергал его подходы, пробудило в Рексе нечто вроде дружеского расположения. Будучи отличным знатоком людей, негодяй увидел, что под грубой оболочкой, под которой несчастный человек скрывал свои страдания, таится сердце, верное в дружбе, и пламенный, неустрашимый дух. Была еще одна причина: Руфуса Доуза окружала какая-то тайна, и Рекс, любивший читать в чужих сердцах, стремился ее разгадать.
– Неужели у тебя нет друзей, которых ты хотел бы увидеть? – спросил он однажды вечером, когда Доуз был более чем обычно глух к его доводам.
– Нет, – угрюмо ответил Доуз. – Все мои друзья для меня умерли.
– Все? – переспросил Рекс – У каждого из нас есть кто-то, кого хочется видеть.
Руфус Доуз тихо, невесело засмеялся.
– Мне лучше оставаться здесь.
– Значит, ты доволен этой собачьей жизнью?
– Отстань! – сказал Доуз. – Мое решение твердо.
– Что ты говоришь! – вскричал Рекс – Соберись с духом, надо рискнуть! Это дело непременно выгорит – я обдумывал его восемнадцать месяцев. Неудачи не будет!
– А кто с тобой? – спросил Руфус, не подымая глаз. Джон Рекс назвал восьмерых, и Доуз поднял голову.
– Нет, я не побегу. Меня уже дважды за это судили, и в третий раз я под суд не пойду. И тебе бы не советовал пытаться.
– Почему?
– Габбет убегал дважды, – сказал Руфус Доуз, содрогнувшись при воспоминании о страшном трупе в залитой солнцем долине у Чертовых Ворот. – Другие тоже бежали с ним, но он каждый раз возвращался один.
– Что ты хочешь сказать? – спросил Денди, неприятно удивленный серьезностью, с какой говорил его собеседник.
– А сам ты догадываешься, куда делись все?
– Умерли, вероятно, – ответил Рекс, ненатурально усмехнувшись.
– Умерли, но как? У них не было с собой пищи. Так что же ел этот негодяй все шесть недель?
Джон Рекс побледнел и ничего не ответил. Он вспомнил мрачные слухи относительно того, почему Габбет выжил. Но ведь он-то не собирался путешествовать в его обществе, так что ему нечего бояться.
– Тогда отправимся вдвоем, – сказал он наконец. – Попытаем счастья вдвоем.
– Нет. Я уже все решил. Я остаюсь здесь.
– Ты никогда не докажешь, что невиновен.
– А как это доказать, как? – раздраженно вскричал Руфус – Есть преступления, которые остаются нераскрытыми, и это одно из них.
– Поступай как знаешь, – сказал Рекс, поднимаясь и делая вид, что ему надоело спорить. – Хлеб частного сыщика – нелегкий хлеб. Раньше мне приходилось этим заниматься. Была там одна непонятная история с сыном кораблестроителя, и я четыре месяца пытался распутать ее, но в конце концов потерял ниточку.
– А что за история? Чей это сын?
Джон Рекс сделал паузу, изумленный живым интересом, с которым был задан этот вопрос, а затем поспешил воспользоваться возможностью продолжить разговор.
– История странная. Отец – сэр Ричард Дивайн, старый скряга – видная фигура в те времена. А сын его был шалопай.
Руфус Доуз закусил губу, чтобы не выдать своего волнения. Вот уже второй раз в его присутствии произносилось имя его отца.
– Я, кажется, что-то слышал об этом, – сказал он голосом, который ему самому показался странно спокойным.
– Любопытная история, – сказал Рекс, погружаясь в воспоминания. – Среди прочих дел я занимался немного частным сыском. Однажды ко мне пришел старый джентльмен. Сын его находился за границей, где, по слухам, прожигал жизнь, а отец хотел узнать кое-какие подробности.
– И что же, тебе удалось получить сведения?
– Очень небольшие. Я гонялся за ним из Парижа в Брюссель, из Брюсселя в Антверпен, а оттуда снова в Париж. И там я его потерял. Печальный результат долгих и дорогих поисков! Мне достался только саквояж с кучей писем от его матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176