– А?– Ты сказал, что знал значение слова оболтус еще до того вечера, когда вы играли в карты. О каком вечере идет речь?– Наверно... наверно, о том, когда мы в последний раз играли в карты.– И когда это было?– Недели две назад.– И кто играл?– Я, Бэтман и еще один парень.– Кто был тот третий парень?– Не помню.– Бэтман говорит, что это ты его привел.– Я? Нет, это Бэтман. Он был другом Бэтмана.– Не был, и сейчас он ему не друг. Почему ты защищаешь его, Коллинз?– Я никого не защищаю. Я даже не знаю, кто был тот парень. Послушайте, я не могу понять, куда вы клоните. Вы что, думаете...– Попридержи язык!– У меня есть право...– Что случилось в тот вечер, когда вы играли в карты?– Ничего.– Кто первый упомянул слово оболтус?– Я не помню, чтобы кто-нибудь вообще его употреблял.– Тогда почему ты произнес его с ошибкой?– Я не произносил его с ошибкой.– Ты его правильно произносил?– Конечно.– Как ты его произносил?– Оболтус.– Когда?– В тот вечер... – Коллинз остановился. – Я всегда его так произносил.– Ты сказал, что в тот вечер это слово не произносилось.– Я сказал, что не слышал его. Может, кто-нибудь его и употребил. Откуда я знаю?– Если его никто не употреблял, то как ты получил прозвище Болто?– Болто? Кого зовут Болто? Все зовут меня Дикки.– Кроме тех трех ребят, которые приходили к тебе за наркотиком.– Вот как? Тогда все понятно. Вы схватили не того, кого ищете. Вы ищете Болто. А меня зовут Дикки. Дикки Коллинз. Здесь-то вы и допустили промашку.– Ладно, хватит, – резко сказал Хэвиленд.– Но я...– Мы знаем, как вы играли в карты. Знаем, как ты сглупил, как хохотали над тобой остальные и как тебя звали Болто весь оставшийся вечер. Бэтман рассказал нам об этом и подтвердил под присягой. Остальное мы, парень, так себе представляем. Ты воспользовался прозвищем Болто, когда стал толкачом и взял себе клиентов Эрнандеса, потому что не хотел, чтобы тебя знали под настоящим именем. Эти ребята искали Болто и нашли его, один из них купил у тебя шестнадцатую, он тоже подтвердит это под присягой. А как насчет остального?– Чего остального?– Как насчет стрельбы в полицейского?– Что?– Как насчет веревки вокруг шеи Эрнандеса?– Что?– Как насчет зарезанной Марии?– Слушайте, слушайте, я не...– Как насчет старухи, которую сбросили в вентиляционную шахту?– Я? Боже, я никого не...– Кого ты да?– Никого! Вы что?– Ты стрелял в полицейского, Болто!– Нет.– Мы знаем, что стрелял. Он сам сказал.– Он ничего вам не сказал.– Кто?– Полицейский, о котором вы говорите. Он не мог вам ничего такого сказать, потому что я не имею к этому никакого отношения.– Ты ко всему этому имеешь отношение, Болто.– Хватит называть меня Болто. Меня зовут Дикки.– Ладно, Дикки. Зачем ты убил Эрнандеса? Чтобы получить его паршивое дело?– Будет чушь городить!– Тогда почему? – заорал Бернс. – Чтобы втянуть в это моего сына? Как отпечатки пальцев Ларри оказались на том шприце?– Откуда я знаю? На каком шприце?– На шприце, найденном рядом с Эрнандесом.– Я даже не знал, что там нашли шприц.– Нашли. Как ты подвесил Эрнандеса?– Я его не подвешивал.– Ты хотел подстроить улики против моего сына?– Отстаньте от меня с вашим сыном. Чтоб он сдох, не знаю я никакого сына.– Что за человек звонит мне, Болто?– Спросите у своей секретарши.– Если ты, вонючий сопляк...– Я не знаю, о ком вы говорите.– Кто-то позвонил мне и рассказал о моем сыне и о том шприце. Этот кто-то что-то задумал. Это тот самый парень, с которым ты играл в карты?– Я не знаю того человека.– Это он звонил мне?– Не знаю, кто звонил.– Тот самый, кто помог тебе убить Эрнандеса?– Я никого не убивал.– Ни Марию, ни старуху?– Я никого не убивал.– Ты убил полицейского, – выпалил Уиллис.– Он умер? – спросил Коллинз.– Это ты расскажи нам, парень.– Вы сказали мне, что кто-то стрелял в детектива, но что он умер, не говорили.– Нет, не говорили.– Ну, так как же я мог узнать о смерти этого проклятого детектива? Вы сказали, что в него стреляли, а не то, что его убили.– Мы не говорили тебе и того, что он детектив, – сказал Берн.– Что?– Мы говорили о полицейском. Почему ты думаешь, что он именно детектив?– Я не знаю, так показалось.– Его зовут Стив Карелла, – сказал Уиллис. – Ты стрелял в него в пятницу, Коллинз, и он до сих пор между жизнью и смертью. Он сказал нам, что это ты стрелял в него. Почему бы тебе не рассказать всего остального, чтобы облегчить свою участь?– Мне нечего рассказывать. Я чист. Если ваш полицейский умрет, никаких улик против меня у вас не будет. У меня нет пистолета, наркотиков вы тоже не нашли. Так что ничего вы мне не сделаете.– Сделаем, парень, – сказал Хэвиленд. – Сейчас я из тебя все дерьмо выбью.– Валяй. Посмотрим, что из этого выйдет. Я ни в чем не замешан. Ваш полицейский с ума сошел. Я не стрелял в него и никакого отношения к Эрнандесу не имею. А дружба с молодыми моряками – это вроде бы не уголовное преступление?– Нет, – сказал Уиллис, – а вот убийство, которое мы докажем, поскольку обнаружили на месте преступления следы твоей обуви, – это совсем другое дело.– Какие следы?– Которые мы нашли рядом с телом Кареллы, – солгал Уиллис. – Мы сравним их со всей обувью, которую найдем у тебя. Если они совпадут, то...– Но мы стояли на камне! – закричал Коллинз.Вот оно.Он заморгал, понимая, что пути назад уже нет.– Ладно, – сказал он, – я стрелял в него. Но только потому, что он пытался арестовать меня. А во всем остальном я никак не замешан. Не имею никакого отношения к убийству Эрнандеса и его сестры. А старухи я вообще никогда не видел.– Кто убил их?Коллинз немного помолчал.– Дуглас Пэтт, – наконец вымолвил он. Уиллис уже потянулся к своему плащу.– Нет, – сказал Бернс, – оставь его мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43