– Получила.– А он пообещал тебе еще, когда подтвердишь, что видела их ссору?– Да, – сказала Мария. С дрожью в голосе она продолжала: – Мне холодно. Я залезу под одеяло. – Сняв юбку привычным движением, она пробежала по полу в трусиках и бюстгальтере и нырнула в кровать, натянув одеяло до подбородка. – Б-р-р-р-р, – вырвалось у нее.– Тебе Болто рассказал, зачем все это нужно?– Он сказал только, что это будет выгодное дельце, и что мой брат в нем участвует.– А после смерти брата? Болто говорил тебе что-нибудь?– Он сказал, что мой брат запутал все дело. Послушай, я замерзла. Иди сюда.– А твое отношение к уговору не изменилось после смерти брата? – спросил он, направляясь к ней. Он снял свой плащ и положил его на кровать.– Нет, – ответила она, – с чего это вдруг? Он покончил жизнь самоубийством. Так почему...Мужчина ухмыльнулся.– Хорошо, – сказал он. – Правильно думаешь.– А как еще? – откликнулась Мария, задетая его ухмылкой. – Ведь уговор никак не связан со смертью Анибала.– Никак, – согласился он. – А теперь забудь об этом, слышишь? Ты знаешь только, что твой брат и мальчишка Бернса поссорились, и все. Поняла? Если кто-нибудь спросит тебя – полицейские, репортеры, кто угодно, – ты говоришь только это.– Кто этот мальчишка Бернса? – Он уже сидел на кровати. – Ты не собираешься раздеваться? – спросила она.– Нет.– Боже, я...– Я не буду раздеваться.– Ладно, – сказала она тихо. Потом взяла его руку и положила себе на грудь. – Кто этот мальчишка Бернса?– Не важно. Он ругался с твоим братом.– Да, да, понятно. – Она помолчала. – Они ведь не такие маленькие?– Нет, – сказал он.– Нет, – повторила она. – Не маленькие. Они помолчали. Он лег рядом с ней.– Запомни, – сказал он снова. – Кто бы тебя ни спросил – полицейский или кто угодно.– Я уже с одним полицейским говорила.– С каким?– Фамилии я не знаю. Симпатичный такой.– Что ты ему рассказала?– Ничего.– А как же уговор?– Болто предупредил, что надо ждать его сигнала. А до тех пор помалкивать. Этот полицейский... – Она нахмурилась.– Что полицейский?– Он сказал... он сказал, что Анибал, может, и не сам себя убил.– А ты что ответила?Мария пожала плечами.– Что он, должно быть, покончил с собой. Разве нет?– Конечно, да, – сказал мужчина. Он обнял ее крепче. – Мария...– Нет. Подожди. Мой брат. Он... он не из-за этого уговора погиб? Ведь то, о чем мы с Болто договорились, не имеет... Я сказала – подожди!– Я не хочу ждать.– Он покончил с собой? – спросила она, пытаясь оттолкнуть его от себя.– Да. Да, черт возьми, он покончил с собой!– Тогда почему тебе надо, чтобы я врала полицейским? Может, моего брата убили? Может... О! Прекрати, мне больно!– Заткни наконец глотку!– Перестань! Перестань, пожалуйста, ты делаешь мне больно...– Тогда заткнись и перестань ныть. Убили – не убили, какая разница? Что ты корчишь из себя, шлюха?– Его убили, да? – спросила она. Боли теперь почти не было. – Кто убил его? Ты?– Нет.– Ты?– Заткнись! Бога ради, заткнись!– Ты убил моего брата? Если ты, я врать не буду. Если ты убил его ради своих делишек... – Неожиданно она почувствовала на щеке что-то теплое, но не придала этому значения и продолжала: – ...я сразу иду в полицию. Он, может, ничего собой не представлял, но он мой брат, и я не собираюсь врать...На лице и на шее стало еще теплее. Она потрогала лицо, подняла руку и внимательно осмотрела ее. Когда она увидела кровь, глаза ее расширились от ужаса. «Он зарезал меня, – мелькнула у нее мысль, – Боже, он зарезал меня».Мужчина, выгнувшись, оторвал свое тело от нее, в его правой руке она увидела нож с обнаженным лезвием. Он полоснул ее по груди, Мария отпрянула, но мужчина схватил ее за руку, вытащил из кровати и снова набросился на нее. Мария подняла руки, пытаясь защититься от ударов, но он продолжал полосовать ножом по рукам, плечам, ладоням. Она закричала, бросилась к двери и попыталась открыть замок, но израненные пальцы не слушались. Он рывком повернул ее к себе, отвел нож и всадил его со всей силы ей в живот чуть пониже грудной клетки. Мария стукнулась спиной о дверь, он ударил ножом по лицу и шее, а потом закричал:– Тебе не придется врать ради меня, сука! Больше тебе вообще не придется говорить.Он отбросил ее от двери, отпер замок, схватил плащ с кровати и остановился, уставившись на залитую кровью фигуру, которая была когда-то Марией Эрнандес, а затем с силой вонзил ей нож в грудь, не сомневаясь, что попал в сердце. Понаблюдав немного, как она оседает на пол, мужчина бросился прочь из комнаты.Она лежала в луже собственной крови, в голове ее проносились мысли: «Он убил моего брата, а теперь вот убил и меня. Он убил брата из-за этого уговора, я должна была врать, что Бернс поругался с Анибалом, так велел Болто, он дал мне двадцать пять долларов и сказал, что даст еще, он убил брата».И каким-то чудом она, голая, подползла к открытой двери, выползла в коридор, оставляя за собой кровавый след, и пока жизнь медленно оставляла ее, вытекая с кровью на коричневый пол, добралась до входной двери; она не кричала, потому что сил на крик не осталось, но, дотянувшись до ручки, сумела открыть парадное и упала ничком на тротуар.Через полчаса ее обнаружил патрульный полицейский Альф Левин и немедленно вызвал «скорую помощь». Глава 10 В ту ночь, когда зарезали Марию Эрнандес, в комнате следственного отдела было четверо полицейских.За одним из столов пили кофе детективы Мейер и Уиллис. Детектив Бонджорно печатал отчет для хозяйственного отдела. Детектив Темпл сидел на телефоне.– Не люблю кофе из автоматов, – сказал Мейер Уиллису.У еврея Мейера был очень остроумный отец. И поскольку Мейер появился незапланированно, сыграла со старыми родителями злую шутку, немолодой отец тоже пошутил с сыном:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43