Потому что это было не так. С той секунды, как он прижал ее к груди, девочка принадлежала им.
Стала их дочерью.
И что теперь делать?
Глава 10
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Галина отворила дверь.
Пол не больше прежнего знал, что ей сказать, и стоял, лихорадочно подыскивая слова. Вдобавок он надеялся, что няни не окажется дома и никто не откроет на стук Пабло.
Пабло привез их всех троих в рабочий район Чапинеро, где стояли сероватые унылые многоквартирные дома и скромные частные коттеджи. Когда они устроились на заднем сиденье, Джоанна не взяла Джоэль на руки, как обычно поступала два предыдущих дня, а оставила девочку у мужа.
Красноречивый поступок.
«Это не моя дочь. Держи ее ты».
«Что ж, посмотрим, что будет дальше», - подумал он.
- Привет. - Дверь наконец открылась, и он поздоровался с няней.
Увидев их, Галина удивилась, но отнюдь не встревожилась, как он воображал. Даже улыбнулась, а затем наклонилась и что-то шепнула своей любимой крошке. Пола так и подмывало повернуться к жене и сказать: «Ну что, ты довольна?» Но Джоанна оставалась такой же мрачной и несчастной, как во время поездки.
Галина пригласила их войти.
Отворилась дверь в небольшую гостиную. Там стояли кожаный диван и два потертых, но удобных кресла перед телевизором. На полу вольготно растянулась рыжая собака, которая, завидев вошедших, едва пошевелилась. Галина смотрела «мыльную оперу» - по крайней мере Пол так решил. На экране идеально красивый юноша целовал идеально красивую девушку.
- Пожалуйста, присаживайтесь, - пригласила няня и показала на диван. «Вот видишь, - продолжал Пол молчаливо комментировать происходящее Джоанне, - она нас приглашает. Предлагает сесть на диван».
Галина принесла печенье и четыре чашечки ужасающе крепкого колумбийского кофе. Эти чашечки, наверное, считались ее лучшим фарфором. Уменьшила звук телевизора.
Они немного поговорили о том о сем.
- Как девочка спала прошлой ночью? - спросила няня.
- Прекрасно, - ответил Пол. - Просыпалась, кажется, раз или два и тут же опять засыпала.
- Вам повезло. Она замечательная соня.
- Да, - согласился Пол.
Джоанна демонстративно молчала.
- У вас симпатичный домик, Галина. - Пол продолжал подыскивать какие угодно темы для разговора, только бы не касаться того, ради чего они пожаловали к няне.
- Спасибо.
- Как зовут вашу собачку?
- Ока.
При звуке своего имени собака подняла голову и принюхалась.
- Пабло возил вас вчера к врачу? - спросила Галина.
- Да.
- И что сказал доктор?
- Все в порядке.
- Прекрасно, - улыбнулась няня, и ее морщинки будто рассмеялись от удовольствия.
Тогда заговорила Джоанна:
- Ее жар совершенно прошел.
- Это хорошо, - кивнула Галина.
- Интересно, что это было?
- Кто знает? - Няня вскинула руку; этим жестом люди повсеместно подчеркивают, как мало человеку известно о тайнах мироздания.
Однако Джоанна пыталась понять свою собственную тайну.
Пол понимал, чего она ждет от него.
Если он самоустранится и ничего не скажет, Джоанна обвинит его в том, что он не поддержал ее, а вместо этого переметнулся на сторону врага. Хотя этот враг принимал их в своем доме и угощал кофе с печеньем. И бегал в аптеку купить градусник, когда заболела Джоэль. Но жена ждала, чтобы он поступил определенным образом. Он не сделал этого, когда Джоанна сказала, что Джоэль - та, которую она считала настоящей Джоэль, - должна спать не на животике, а на спинке. Теперь от него определенно и недвусмысленно требовали поддержки.
- М-м... Галина... вот что мы хотели узнать, - начал он.
- Слушаю вас.
- Может быть, это покажется немного глупым. О'кей?
- О'кей! - Галина с явным удовольствием повторила американское словцо.
- Моя жена... мы оба... заметили некоторую разницу. Речь идет о Джоэль.
- Разницу? Что вы имеете в виду?
- Я предупреждал, это может прозвучать глупо... но она как-то иначе пахнет. Иначе, чем раньше.
- Пахнет? - Галина повернулась к Пабло, словно желая, чтобы тот подтвердил, что она правильно расслышала. И убедилась, что не ошиблась, потому что Пабло выглядел не менее смущенным.
- У нее был этакий мускусный запах, - бормотал Пол. - А теперь его нет. Запах изменился после того... как вы ходили с ней за термометром.
- И что?
- Мы просто заинтересовались. Вот и все.
- Прекрасно.
Галина явно не понимала, к чему он клонит.
- Мы рассчитывали, что вы сможете нам объяснить.
- Что объяснить?
- Почему... почему она кажется другой?
Галина опустила чашечку с кофе на фарфоровое блюдце, и стук от ее донышка разнесся необыкновенно громким эхо. Может быть, от того, что в гостиной внезапно повисла неловкая тишина, только из приглушенного телевизора доносился неясный гул голосов. «Если бы мы пятеро были героями „мыльной оперы“, - подумал Пол, - то теперь наверняка прозвучал бы тревожный органный аккорд: он всегда предвещает наступление драматической развязки. В данном случае - прозрения Галины, что ее как-то неловко, но все же обвиняют, хотя она пока никак не может понять, в чем именно».
- Вы о чем? - спросила она. - Вы что, подозреваете...
- Нет-нет... - слишком поспешно возразил Пол. - Просто интересуемся.
- Чем интересуетесь?
- Почему она по-другому пахнет?
- Не понимаю. О чем вы меня спрашиваете?
«Мы спрашиваем, не украли ли вы нашу дочь? Не подменили ли ребенка?»
- Ни о чем.
- Тогда зачем вы пришли?
Пол предпочел бы, чтобы на этот вопрос отвечала Джоанна.
- Мы бы хотели узнать... - начал он и внезапно замолчал.
- Сначала у Джоэль было родимое пятно, - наконец вмешалась жена. - А теперь его нет.
- Родимое пятно?
- У моей дочери на левой ножке было родимое пятно. И она пахла... собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91