- Немедленно? Я сейчас на пути домой.
- Это очень срочно.
- А нельзя подождать до обычного рабочего времени?
- Не могу.
- Что ж... о'кей, - согласился Майлз после секундного колебания. - Значит, дело настолько неотложное?
- Совершенно неотложное.
- Хорошо. Приезжайте ко мне домой. Есть под рукой чем записать?
- Я запомню.
Майлз назвал адрес. Улица находилась где-то в районе Бруклина.
* * *
Пол воспользовался местной таксомоторной службой, телефон которой нашел на доске объявлений в вонючем вестибюле закусочной.
«Лимузины Джерси Джоза».
Рекламу втиснули между «Психотерапевтическими услугами Стэнли Фрэнкса» и «Кузовными работами Уэнди Вуперса - обслуживание в мастерской и с выездом».
Сейчас Пол не отказался бы от помощи и того и другого.
Но лимузины были нужнее.
Хотя, как оказалось, у Джерси Джоза не было никаких лимузинов. Через десять минут после звонка к забегаловке подкатил лиственно-зеленый «сейбл» и два раза посигналил.
Неповоротливый, не в меру тучный шофер предложил Полу положить пакет в багажник, но он отказался и еще крепче вцепился в ручки.
В голове крутилась неотвязная мысль: сколько же времени осталось в его распоряжении? И будет ли ему предоставлена отсрочка или что-то в этом роде? Ариас позвонит в тот дом в Джерси-Сити, но ему никто не ответит, потому что не раздастся никаких сигналов, - ведь телефон сгорел. Может быть, тогда они поймут, что у них что-то не так. Примут это во внимание и повременят с приведением угрозы в исполнение.
Машина съезжала с пандуса Уильямсбургского моста, когда на глаза Полу попались очень странные люди. Во всяком случае, странно одетые. Стояло лето, но на мужчинах были огромные меховые шляпы и длинные черные сюртуки. А женщины вырядились еще нелепее.
До этого Пол не связывал адрес Майлза с Уильямсбургом - бастионом ортодоксального иудаизма. Но теперь понял, где оказался.
На каждом светофоре в окна такси заглядывали потные, бородатые лица.
Майлз жил в красивом доме из темно-коричневого кирпича, фасад которого был украшен горшками с красной геранью.
Пол расплатился с шофером, вытащил из машины пакет и, будто местный наркоторговец с товаром, поднялся по темно-коричневым ступеням и нажал на кнопку звонка.
Дверь открыла крепко сложенная, улыбающаяся женщина, которую можно было бы назвать симпатичной, если бы не пышный черный парик, который она нахлобучила на голову, словно шлем.
- Мистер Брейдбарт? - поинтересовалась женщина.
- Да.
Она представилась как миссис Гольдштейн и провела его в отделанный деревянными панелями кабинет.
- Подождите минутку. Присаживайтесь.
Пол выбрал кожаный стул напротив непомерно заваленного бумагами стола.
После ухода миссис Гольдштейн он задумался о ее парике.
Рак?
Неожиданно вспомнилась мать, старательно пристраивавшая себе на голову чужие волосы перед зеркалом на туалетном столике.
Пол обвел глазами ряды книжных полок, занимавших две стены. Переплеты соперничали за место с фотографиями. Большинство снимков изображали самого Майлза. Пожимающего руки, позировавшего с латиноамериканскими детьми. Попалась на глаза фотография Майлза с Марией Консуэло перед фасадом сиротского дома Святой Регины. Там и сям висели заключенные в рамки благодарности. «Человек года Латиноамериканской ассоциации родителей». Эта рамка располагалась прямо под дипломом о присвоении почетной степени юридического университета и отзывом из местной больницы.
Когда в кабинет вошел незнакомец и повернулся, чтобы закрыть за собой дверь, Пол чуть не спросил, когда придет изображенный на фотографиях адвокат.
Но им и оказался изображенный на фотографиях человек.
Только замаскированный.
На Майлзе была фетровая кипа, а с обнаженной руки он отцеплял напоминавший коробочку предмет - распутывал перекрещенные кожаные ремешки. Угольно-черный сюртук спускался до самых колен, и от этого Майлз напоминал героев из «Матрицы».
- Это называется филлин, - объяснил адвокат, пожав Полу руку и усаживаясь за стол. Предмет остался лежать среди прочего развала, распластав ремешки, словно экзотическое существо, - как чернильный осьминог, только скорее всего уже мертвый. - Вещь, необходимая для утренней молитвы.
- Но сейчас уже давно день.
- Стараюсь наверстать упущенное.
- Так вы ортодоксальный еврей?
- Именно, - улыбнулся Майлз.
- Но на работу вы так не одеваетесь. Никогда не видел вас в подобном костюме.
- Разумеется, не видели, - согласился адвокат. - Я современный ортодокс. И не слишком ортодоксальный в своей ортодоксальности. Нерелигиозный костюм - залог моей карьеры. Иначе я рискую распугать клиентов. Зато дома ермолка - обязательное условие моей религиозности. Если я не стану ее носить, Бог может на меня рассердиться. Вам понятно?
Полу было понятно.
Ему не терпелось оставить тему иудаизма и перейти к теме похищения его жены и дочери.
- Итак, - продолжал Майлз, - с чем пожаловали? Вернемся к насущным вопросам. Какие у вас проблемы?
- Проблемы? - машинально повторил за ним Пол. Наверное, от того, что в этом слове содержалась надежда. Ведь с проблемами можно бороться и в конце концов справиться. - Проблемы в Боготе, - произнес он без всякого выражения. - Как выяснилось, там все-таки не безопаснее, чем в Цюрихе.
- Что?
- Я в беде. Помогите мне.
* * *
Пол потягивал зеленый чай из трав, который великодушно предложила ему миссис Гольдштейн.
- Успокаивает нервы, - посоветовал адвокат.
У самого Майлза нервы были явно в порядке. Он отказался от предложенной чашки и сидел за столом, обхватив ладонями лоб.
Майлз реагировал вполне живо, как и полагается заинтересованному адвокату, клиентов которого похитили, причем одного до сих пор держали в плену, а другого принудили незаконно провезти через таможню США запрещенный наркотик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91