Она смотрела на меня большими круглыми глазами, которые начали постепенно наполняться влагой.
Интересно, что ее так сильно поразило? Ну умер человек, царство ему небесной… Если он, конечно, не полная скотина и не сатанист какой-нибудь.
Или Кирик был ее любовником? Это предположение было таким неприятным, что меня даже передернуло. Что поделаешь, мужики большие собственники…
– Это… правда? – спросила Ксана; наверное, она подумала, что ослышалась.
– Как на духу, – ответил я.
И тут наш траурный диалог прервал шустрый половой, который притаранил огромный поднос всяческой снеди, оформленной в лучших традициях царского застолья. Глядя на все это изобилие, я мысленно разрыдался. Блин! Этот заказик тянет как минимум на «штуку» баксами.
Нет, чтобы не говорили наши традиционалисты, а в Америке обычаи лучше. Там каждый платит сам за себя, невзирая на пол и личные отношения.
Но Ксана тоже хороша… Из еды заказала все самое дорогое и кошерное, как говорят евреи. Чего стоит одна нарезка из вяленого мяса альпийской косули.
Судя по меню, бедное животное сначала поймали, что было нелегко и весьма накладно, так как пришлось заплатить егерям бешеные бабки, а потом года два кормили исключительно шоколадом «Нестле», фруктовыми йогуртами и поили сливками, чтобы приблизить цену мяса к стоимости серебряного блюда, на котором его подали.
Наконец бравый парнишка закончил сервировать стол, бросил на Ксану взгляд из разряда «Иди на грудь мою, малютка!» – не удержался все-таки, стервец, пренебрег моим советом – и исчез.
Девушка напрочь проигнорировала его мысленный призыв. Она даже губу закусила, чтобы не начать расспросы при постороннем, глядела на меня остановившимся взором.
Я не стал ждать, пока она приступит к «интервью», а сразу взял управление ситуацией в свои руки.
– Его застрелил снайпер… сегодня утром. Вместе с телохранителями.
– Зинка… жива?
– Не знаю. На даче ее не было.
– После обеда я звонила ей, но телефон не отвечал…
Ксана крепилась, но я видел, что ей хочется разрыдаться. Не хватало еще, чтобы она устроила тут истерику, подумал я растерянно. Ну зачем, зачем нужно было говорить ей о смерти Кирика!? Идиот!
Клеевое свиданьице, ничего не скажешь…
Был ты дубиной неотесанной, Сильвер, ею и остался, несмотря на первую седину, тронувшую виски.
– Что ты о них так беспокоишься? – спросил я прямо. – Тебе Кирик кто, брат, сват?
– Ты не понимаешь…
Где уж нам… Эта фраза у женщин, насколько мне было известно из семейного опыта Плата, что-то вроде предпоследнего рубежа обороны. (Последний – бурные слезы). За этими словами женщины прячутся как за каменной стеной. И пробить ее невозможно.
– Да, не понимаю, – ответил я примирительно. – Но хочу понять.
– Зачем тебе?
– Ты разве забыла, чем я зарабатываю на хлеб с маслом? Кстати, наколку на Кирика я получил от тебя. Иначе я просто не знал бы о его существовании.
– Зинка была мне как сестра. Это потом… Ну, в общем, после ее замужества наши пути разошлись. А сначала мы были – не разлей вода. Нет, мы не поссорились. Но прежней дружбы уже нет и в помине. При встречах мы любезно здороваемся, можем иногда поболтать о том, о сем, но не более того. Она чересчур высоко взлетела. И то верно, кто я, а кто она…
Все ясно. Судя по всему, и Ксана, и Зинка метили в одну цель. Но приз в виде руки и пухлого портмоне Клычкова достался Зинке.
Я не хотел домысливать дальше (спала Ксана с Кириком, или нет), но смысл натянутых отношений бывших закадычных подружек мне стал понятен.
– Добрый ты человек, Ксанка… – Повинуясь минутному порыву, я перегнулся через столик и с нежностью погладил ее по обнаженной руке. – Кто бы за мной так убивался…
– Кто-нибудь найдется…
– Хорошо бы… Слушай, чего мы сидим, как засватанные? Еда стынет, лед тает, виски вообще скоро закипит.
Я заказал Ксане дорогущее французское шампанское «Veuve Clicquot», то есть, «Вдова Клико» (знай наших!), а себе – шотландское виски, настоящий гленливет (право выбирать спиртное она предоставила мне).
По моему мнению, это был единственный спиртной напиток в «Бруклине», который оправдывал свою немалую цену.
Когда выпили по третьей (это относится ко мне), снова появился наш официант, который зажег свечи на столе и принес вазочку с водой, в которую Ксана поставили подаренные мною цветы.
И сразу стало как-то уютней, по-домашнему теплей…
– Где может быть Зина? – спросила Ксана – скорее себя, нежели меня.
– Если честно, то этот вопрос и меня тревожит. Но ее точно не было на даче во время убийства Кирилла Леонидовича.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю, – уклонился я от прямого ответа.
Я едва не сказал Ксане про видеозапись нападе6ния на дачу Клычкова, но вовремя прикусил язык. Это было совершенно лишним. Что я знаю про эту девушку? Даже меньше чем ничего.
Еще совсем недавно, минут десять-пятнадцать назад Ксана готова была зареветь белугой от горя, когда я сообщил ей о смерти Кирика, а теперь она снова посматривает на меня с игривым выражением и на ее лице опять гуляет здоровый румянец (кстати, не макияжный, а натуральный). Вот и разбирайся после всего этого в женской психологии…
– Кого я вижу! Ксаночка, рыба, пр-р-ривет!
Я даже вздрогнул от раскатистого «р» и резко обернулся. Позади меня стоял бычара с шеей как скат от КАМАЗа. От него явственно исходила беспощадная злая сила, готовая согнуть в бараний рог любого.
Похоже, местный козырь, подумал я мельком. Раньше мне как-то не приходилось с ним встречаться.
В «Бруклине» я не был завсегдатаем, но время от времени заходил сюда на ужин – примерно раз в два месяца. Естественно, с дамой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90