– Мы к этому все равно придем.
– Если только ты не полезешь на рожон, – сказал Плат, – то никаких проблем не будет.
– Наивные… – Я обречено вздохнул; как часто мы выдаем желаемое за действительное. – Беда уже пришла в наш дом, а вы все витаете в эмпиреях. Нас в покое не оставят. Уверен, что в конечном итоге нас вычислят. Тем более, когда мы пустим по следу Дженнифер еще и нашу наружку. Повторяю – против нас работают профессионалы. И они сейчас очень обозлены из-за двух проколов. Поэтому будут землю копытами рыть, а попытаются нас достать. Так не лучше ли упредить удар?
– Как? – спросил Плат.
– Очень просто. Пока мы для них темные лошадки, и они еще не знают нас в лицо (может быть, за исключением меня – я «засветился» возле их конторы; там везде стоят камеры слежения, поэтому не исключено, что мое фото уже лежит на столе их начальника службы безопасности). Поэтому мы имеем небольшую фору. Нам нужно взять «языка».
– Ты в своем уме! – воскликнул Серега. – Не забывай, что мы не в горах Чечни. Да и там война уже подходит к концу. Ты что, пытать его будешь?
– Слегка поспрашиваю…
– А потом?
– Потом… как получиться, – ответил я, отводя взгляд в сторону.
Неженки хреновы! Значит, тем уродам можно шмалять по нам из автоматов, а мы в ответ – ни-ни? Это они начали против нас военные действия, а не мы. И моя совесть будет чиста, если я пришью кого-нибудь из этих козлов.
Придумал же такое Серега – война заканчивается… Как бы не так. Каждый день кого-то мочат – то в Ингушетии, то в Москве, а недавно даже в Кондопоге, которая вообще находится у черта на куличках и там живет тихий, мирный и беззлобный народ. И это называется мирное время!?
Тогда лучше сидеть в окопе. По крайней мере, тогда точно знаешь, откуда ждать атаки.
– Нет уж, братец, – решительно сказал Серега, – нам в такие игры никак нельзя играть.
– Год назад ты думал иначе, – пробурчал я негодующе. – И мы оказались в выигрыше. А все почему? Потому что ситуация заставила. И сейчас, мне кажется, она у нас не лучше, чем была тогда.
– Все равно вступать в конфликт, тем более такого рода, я не разрешаю! – завелся Плат. – Вы сами меня выбрали начальником, поэтому извольте подчиняться. Иначе у нас получится полный раздрай.
Я сдался. А что делать, если мои друзья такие болваны?
– У нас масло есть? – спросил я невинным голосом.
– Зачем оно тебе? – тупо уставившись на меня, спросил сбитый с толку Серега.
Он ожидал, что я, по своему обыкновению, начну спорить, доказывать, горячиться. А тут какое-то масло…
– Пятки смазать. Чтобы я мог бегать быстрее. Раз уж ты запрещаешь близкий контакт с нашими противниками, то мне ничего другого не остается, как бояться собственной тени и шарахаться в кусты даже при малейшем подозрении на опасность.
– Не утрируй. Действовать нужно по обстановке.
– Вот и я об этом.
– Ну да, как же… Ты сначала создаешь себе ситуация, из которой только один выход – пробиться с боем; а потом ее реализуешь.
– Он садомазохист, – поддержал Плата ехида Маркузик. – Это ежу понятно. Для него походя начистить кому-нибудь хлебальник, как для меня выпить стакан кефира на ночь.
– Зато вы оба пушистые, – проворчал я миролюбиво. – У одного сдвиг по фазе касательно сексуальных вопросов, а другой хочет в монахи записаться и уйти в монастырь, чтобы даже духу женского не было поблизости. Человек соткан из достоинств и недостатков; я не исключение. Терпеть не могу несправедливости. Увы, дуэли теперь невозможны. Вот и приходится восстанавливать статус кво доступным мне способом.
– Отмазался… – Марк скривился, словно съел веточку полыни. – Краснобай… И откуда у этой дубины ораторский дар?
– От Бога, отрок, от него. Это мне компенсация за мою малограмотность. Мы ведь академий не кончали.
– Все, эту тему закрыли, – решительно сказал Плат. – Нам нужен план действий на завтра. И на ближайшую перспективу.
– Пардон, ты кое-что забыл.
– Что именно? – удивился Плат и посмотрел на меня с подозрением.
– Нам, – сказал я с нажимом, – хотелось бы знать, где ты целый день рысачил на машине Марка и что в итоге выездил.
– А… Ничего особенного.
Видно было, что Плат уклоняется от прямого ответа.
– Ты не темни, – сказал я резко. – Из-за того, что у меня не было колес, я едва не сел на кукан. Между прочим, – я повернулся к Марку, – его каприз обошелся нашей конторе в двести пятьдесят баксов.
– Что-о-о!? – У Маркузика глаза полезли на лоб.
– Только давай без твоих обычных выступлений. Эти деньги я заплатил таксисту, который увез меня от греха подальше. Задешево подставляться под пули он не захотел.
Я, конечно, немного приврал насчет суммы, которая полагалась таксисту, но кто-то же должен был компенсировать мне расходы на те полведра кофе, что я выпил, наблюдая за бывшим проектным институтом? Той бурдой, что подавали в уличном кафе, я, наверное, испортил себе желудок.
– Опять… – Марк готов был сожрать меня глазами. – Когда это кончится!?
– Мне моя шкура гораздо дороже каких-то презренных зеленых бумажек, пусть и с нарисованными на них американскими президентами. Между прочим, на мои похороны вы потратили бы гораздо больше.
– Зато это были бы наши последние бесполезные траты!
– Марк! – рявкнул Плат. – Уймись. Ты уже перешел все границы.
– Я его прощаю, – сказал я с благочестивым выражением праведника. – В том, что он такой злобный тип, не его вина, а беда. Все сексуальные маньяки страдают сдвигом по фазе.
Марк открыл было рот, чтобы выдать очередную гневную тираду, но, наткнувшись на жесткий взгляд Плата, закрыл его, при этом щелкнув зубами. Он знал, что наш друг, обычно спокойный и уравновешенный, иногда может так оторваться, что мало не покажется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90