Заняли бы у Америки, что ли… под наши газовые и нефтяные месторождения.
Наконец появилась и Алия. Я посмотрел на часы – точно, ровно одиннадцать. Она очень грамотно выбирала время для своего эротического танца. Обычно к одиннадцати посетители бара уже были на хорошем подпитии, но не в ауте, когда человек не вяжет лыка и не соображает, что творит.
Поэтому ее смотрели как великолепный аттракцион, гиперсексуальное шоу, за которое не жалко заплатить от своих щедрот. Не все же такие жлобы, как я. Но у меня есть отмазка.
Я считаю, что высокое искусство должно быть бескорыстно. А иначе, почему выдающиеся художники, артисты, писатели обычно заканчивают свою жизнь в нищете. И не только в нашей стране, как это ни странно…
Я так засмотрелся на выступление Алии, что на какое-то время отключился от действительности – да-а, умеет она подать товар лицом… и не только – то есть, перестал по своему обыкновению зорко следить за ситуацией в баре; это у меня в крови, так сказать, метастазы моего боевого прошлого. Поэтому успел заметить лишь симпатичный задок, а затем и профиль девицы, скрывшийся за шторами одного из кабинетов.
Какое-то время я бездумно жевал соленые орешки, заедая сладковатую горчинку коктейля, но потом меня словно кто-то хватил обухом по башке. Гребаный Экибастуз! Неужели?…
Я мгновенно вспотел. Мне захотелось немедленно вскочить, забежать в кабинет, схватить ее в охапку и отнести в такси, дежурившее возле бара, – чтобы одним махом решить главную проблему нашего агентства и получить от Рыжего остальные бабки.
В кабинет вошла Дженнифер!
Я не мог ошибиться, это точно была она. У меня так прочно запечатлелась в мозгах физия американской невесты Крапивина, будто ее там высекли долотом.
Что делать, что делать!?
Несмотря на то, что я уже оприходовал три коктейля, в моей башке было светло и пусто. Я вдруг стал трезвым до неприличия, но путные мысли все равно обходили мою, и так не шибко умную, голову стороной.
Я был растерян, не скрою. Может, вызвать сюда Рыжего? А что, вариант клевый. Не нужно будет устраивать переполох и отбиваться от охранников бара, которые могут подумать невесть что.
Я уже сунул руку в карман за мобилкой, но тут наконец опомнилось мое второе «я» – рассудительное и мудрое.
Оно скомандовало: «Стоп! Прежде чем что-то предпринять, подумай».
Почему американка пришла одна и сразу спряталась в кабинете, который, судя по всему, был заказан заранее? Она могла ведь просто сесть за один из столиков, благо в самом баре царил полумрак и ее вряд ли кто мог узнать.
И кстати, откуда ей известен адрес «Шаловливых ручек»? Этот бар мало кто знает. И уж тем более о нем вряд ли пишут и говорят в американских средствах массовой информации.
А где ее охрана?
И наконец, что забыла шикарная дама, раскатывающая по городу на «мерседесе», в этой недорогой забегаловке? Такие фифы обычно обретаются в центровых заведениях.
Я остался сидеть на месте, превратившись в один большой локатор. Лихорадочные мысли, мечущиеся в голове, напоминали электрические разряды.
А может, я ошибся? Нужно проверить! Но как?
Гера! Надо его поспрашивать… только тихонько, без нажима, чтобы он не насторожился и не начал думать бог весть что.
Приняв такое решение, я поймал взгляд Германа, поднял руку вверх и щелкнул пальцами. Ловко лавируя между столиков, он подошел ко мне и спросил, ерничая:
– Чего изволите-с?
– Гера, есть дело.
– Ну?
– В одиннадцатом кабинете сидит классная телка. Кто она и откуда?
– Зацепило за живое?
– Хе-хе… Еще как.
– Сейчас узнаю. Какие проблемы…
– А как ты узнаешь? Подойдешь к ней и спросишь ее имя и адрес? Это нежелательно.
– Ну, во-первых, не как, а за сколько…
Герман откровенно забавлялся. Я рассмеялся и ответил:
– Не волнуйся, твой интерес будет учтен. Однако, ты уже вполне освоился со своей новой гражданской профессией…
– Извините, надо же как-то вертеться.
– Надо. Кто против? Я сам такой. А что во-вторых?
– Во-вторых, у нас уже есть номер ее телефона. Так сказать, для начала. Надеюсь, у вас есть тяги в ментовке, чтобы по телефонному номеру узнать ее имя и адрес, ежели понадобится.
– Найдем… – Я был изумлен – это же надо; похоже, в «Шаловливых ручках» существует отдел внутренней безопасности, который отсеивает нежелательных клиентов еще на подходе к бару. – А как вы все это узнали? Или она сама вам доложилась?
– Чего проще… – Гера снисходительно ухмыльнулся. – Техника – великое дело. Шеф поставил телефон с автоматическим определителем номеров. На всякий случай. Вдруг кому-то захочется злобно пошутить. Например, сообщить, что бар заминирован. Сейчас много таких придурков. Шутники клепаные… Кстати, эта дамочка назвала и свою фамилию, но я уверен, что она выдуманная. Так поступают почти все наши клиенты, заказывающие кабинеты.
– Ну и?… – Я даже дыхание затаил от волнения.
– Чего не помню, того не помню. Все данные у Жоржа.
– Тогда чего же ты стоишь!? Вооружайся смекалкой и бери Жоржа на абордаж. А то он у нас хитрая рыба. Начнет искать и свой интерес. Или, может, мне это лучше сделать?
– Э-э, нет… – Герман хитро ухмыльнулся. – Я должен сам заработать свои денежки. Чтобы все было по-честному. Не волнуйтесь, я все сделаю. Ждите.
И он убежал. Я немного расслабился и допил коктейль залпом. Надо было заказать еще один, подумал с сожалением – жди теперь, пока вернется мой халдей.
Я невольно улыбнулся. Ну и времена пошли… Как после революции семнадцатого года, когда русские офицеры, нередко при больших чинах, работали в Париже таксистами и официантами.
При любых потрясениях прежде всего страдают военные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90