Только сейчас она медленно соскользнула со стула и распростерлась у ног графа Стрейтерна.
– Помоги мне, – взмолилась она, но крик этот потонул в глубинах ее сознания.
Глава 19
Во второй раз за сегодняшний день Грант нес ее в свою постель, но сейчас он был охвачен не страстью, а паникой.
Он схватил колокольчик с прикроватной тумбочки и затряс им изо всех сил. Сдержанный стук возвестил о прибытии Майкла. На ответный крик Гранта молодой человек открыл дверь и учтиво поклонился. Но Гранту было не до демонстрации почтения. Сейчас следовало выяснить, что случилось с Джиллианой.
Это был не просто обморок, Грант это понимал. Кожа у Джиллианы стала мертвенно-бледной, губы посинели, и он боялся, что это не совпадение, что ей стало плохо непосредственно после того, как она поела суп.
Его обед.
Неужели он непреднамеренно отравил ее?
Ярость забурлила в нем, сделав голос отрывистым и властным.
– Найди Лоренцо, – велел он Майклу. – Пусть воспользуется одной из карет, а если они не готовы, тогда пусть возьмет лошадь. А если проклятая лошадь не оседлана, тогда скажи, пусть бежит бегом.
Майкл кивнул, он понимал отчаяние Гранта, которое, очевидно, передалось и ему. Когда лакей повернулся и вышел, он обошелся уже безо всяких подобострастных жестов.
Никогда в жизни Грант не чувствовал себя таким беспомощным, как в следующие несколько минут. Он намочил в холодной воде ткань, сел на край кровати и стал бережно протирать Джиллиане лицо. Но она не очнулась, и дыхание ее, казалось, стало еще слабее и поверхностнее.
Он сам накормил ее супом.
Как он сможет жить дальше, если с ней что-то случится?
Грант отбросил эту мысль, не прекращая протирать влажной тканью бледное лицо Джиллианы. Что, черт возьми, он может сделать еще?
Ему казалось, что чем дольше он сидит, тем слабее становится ее дыхание. Он не должен позволить ей впасть в оцепенение, как это было с Джеймсом. Обхватив Джиллиану руками, Грант приподнял ее и посадил, прислонив к себе. Потом встал, держа ее на руках и думая, что ей следовало бы весить больше.
Он выдохнул ей в волосы и произнес быструю, непривычную для него молитву. Всевышний не склонен торговаться. Грант уже предлагал ему свой титул за жизнь Джеймса, и на Господа это не произвело впечатления. Что он может предложить теперь, чтобы задобрить Бога? Свою жизнь, быть может?
– Она не сделала ничего дурного, Господи, – произнес он в тишине комнаты. – Она просто была собой и искала моего общества, за что я буду ей вечно благодарен. Если мы согрешили, то вини за это меня.
Возможно, неразумно было отталкивать от себя Всевышнего в такой момент.
Но где же, разрази его гром, Лоренцо?
– Вы сегодня выглядите исключительно прелестно, мисс Фентон.
Арабелла краем глаза взглянула на Лоренцо, но не повернула головы, словно даже не пыталась взять на себя труд быть вежливой.
Если бы Лоренцо не знал истинного положения дел, то мог бы подумать, что она уже графиня. Манера держаться у нее определенно аристократическая, равно как и прямая, словно она палку проглотила, спина. Если он не ошибается, на ней корсет из китового уса, который зашнурован так туго, что она с трудом может нормально дышать. Как человек, изучающий медицину, Арабелла не могла не знать, что туго затянутые корсеты вредны для женского здоровья. Слава Богу, большинство женщин предпочитают затягивать их как можно свободнее.
– Не ожидал найти вас в оранжерее, – сказал он и, не дожидаясь приглашения, сел рядом. Если б он стал ждать, когда она заметит его или хотя бы проявит вежливость, то мог бы простоять так целую вечность.
У Арабеллы на коленях лежала книга, но ведь всем было известно, что она никогда не расстается с книгой. Арабелла взглянула на него с выражением, которое легко было истолковать. Лоренцо видел, что раздражает ее уже одним своим присутствием.
Что изменится в ее жизни, когда ребенок или дети потребуют внимания матери? Или она просто перепоручит их кормилицам, няням и гувернанткам до той поры, пока не придет время отправить их в школу? Так ведь заведено у английской знати, верно? Неудивительно, что большинство англичан холодные и замкнутые люди. Они никогда не знали и любви, даже любви собственных родителей.
Арабелла, к несчастью, оказалась такой же холодной и неприступной, как и многие женщины, которых он встречал в этом тусклом, неприветливом климате. Лоренцо не мог себе представить Гранта, которого знал в Италии, женатым на такой женщине.
Он подумал о своей Элизе, теплой и прекрасной, щедро расточающей свою доброту на всех, приходящих к ним в дом. Она открытая и любящая, и самая чудесная мать, какую только можно представить. Бывают моменты, когда он даже отвергает ее страсть, нуждаясь в нежности. Она его друг, жена, наперсница, и он скучает по ней каждую минуту каждого дня. Если бы не его дружба и чувство долга перед Грантом, он бы немедленно вернулся домой.
И хотя, несомненно, Шотландия по-своему красива первозданной, суровой красотой, к холоду Лоренцо не был готов. Даже сейчас, в начале лета, ветер с гор довольно холодный. Он постоянно мерз с тех пор, как приехал в дом к Гранту.
– Вы читали Карла Линнея? – поинтересовался Лоренцо у мисс Фентон, чувствуя себя обязанным быть вежливым с женщиной, которая вскоре выходит замуж за его лучшего друга.
– Да, сэр.
– А, «Система природы». Замечательная книга, насколько я помню. Вы ее сейчас читаете?
Он заглянул ей через плечо.
– Элизабет Смитуэлл. «Священные травы». Этой книги я не знаю.
– В ней подробно описаны интересные медицине свойства растений, сэр. Настоятельно рекомендую.
– И вы никогда не читаете ничего другого, мисс Фентон?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95