Если повезет, вам не придется ничего
лгать.
Ц Благодарю вас, Ц серьезно сказала она, затем повернула ручку, открыла
дверцу и выпрыгнула из кареты.
Ц Эмили… Ц произнес он, выходя вслед за ней и пытаясь остановить ее, хот
я и понимал, что это бессмысленно.
Она обернулась и выжидающе взглянула на него. Он не знал, что ей сказать. Ч
то он мог ей предложить? Чего она ждала от него? Может быть, ей хотелось, что
бы он, отбросив предосторожности, попросил ее разрешения предать их встр
ечу огласке или объявить о своих намерениях ее отцу? Если и так, то уж этог
о-то ей не добиться. Как она сама и думала, это всего лишь мимолетная интри
жка. И он не собирается ничего менять.
Поскольку граф продолжал молчать, Эмили грустно улыбнулась ему и сказал
а:
Ц Благодарю вас за очень поучительный вечер, лорд Блэкмор. Я никогда его
не забуду.
«Я тоже», Ц подумал он, когда она, стремительно удаляясь от него, с неизъя
снимой грацией в каждом движении исчезла в глубине парка и растворилась
в ночи, как Золушка после бала.
С одной только ужасающей разницей. На память о себе она не оставила ему да
же хрустальной туфельки. И в будущем между ними уже никогда ничего не буд
ет. Совсем ничего.

Глава 3

Золотые оковы Ц все те же око
вы, и никакая, даже самая мягкая, подкладка не может облегчить их гнет так,
как освобождение.
Мэри Астелл, английская поэт
есса и феминистка «Эссе в защиту женского пола»

Уиллоу - Кроссинг
Май 1819 года
Поскольку у слуг был выходной, в доме священника стояла тишина и в этот ра
нний час, когда едва рассвело, на кухне никого не было. Эмили стояла у плит
ы, подогревая разбавленное водой бренди, и радовалась тому, что в это весе
ннее утро может побыть одна, пока готовит для отца микстуру от кашля.
Она слегка тронула кончиком пальца зеркальную поверхность напитка. Пор
ядок. Питье достаточно нагрелось. Повернувшись к столу, она залила горяч
ей жидкостью гвоздику, дикий шалфей и болотный розмарин, заранее истолче
нные в фарфоровой чаше. Пряный травяной запах распространился по кухне,
пробуждая воспоминания о подогретом вине и застолье… и об изысканных уг
ощениях, которые подают на великолепных костюмированных балах, устраив
аемых богатыми аристократами.
Она опустилась в кресло и скрестила руки на груди. О! И почему только она н
е может выбросить эту несчастную ночь из памяти?! Господи помилуй, уже два
месяца прошло после того бала. Закончился срок ее траура, и с тех пор ее по
стоянно приглашали на бесчисленные званые обеды и вечеринки. Она даже уд
остоилась внимания со стороны двух молодых людей. Пора бы ей уже полност
ью забыть тот случай.
Лорд Блэкмор уж точно выбросил его из головы на следующее же утро. Хотя он
а надеялась, что он, может быть, навестит ее в один из последующих дней, бол
ьше он не проявлял к ней внимания.
Конечно. Он ясно дал понять, как мало это для него значит. Очевидно, ему не п
онравилась ее неопытность. Только у нее хватает глупости грезить о его п
оцелуях и хранить память о вкусе его губ, прильнувших к ее губам, о его рук
ах, прижимавших ее к сиденью кареты…
О, проклятое, проклятое воображение, беспочвенные фантазии! Ну почему ее
терзают эти нескромные воспоминания?
Потому что это был ее первый поцелуй. Она покраснела. Нет, не только первый
. Ее первый, и второй, и третий. Какой бы по счету он оказался, если бы граф не
остановился? Она готова была отдаться ему прямо там, в его карете! Этот муж
чина определенно знал, как сделать первый поцелуй женщины незабываемым.

Будь он проклят за это! До того жизнь ее протекала по большей части удовле
творительно, упорядоченно, в мелких заботах, легких обязанностях и случа
йных встречах. Она посещала церковь, наносила утренние визиты и вела для
отца домашнее хозяйство. И что за дело, если иногда она испытывала неудов
летворенность своей заранее распланированной, предопределенной жизнь
ю? Если временами душу ее переполняла тоска? Ей жилось лучше, чем многим др
угим людям, и ее всегда учили благодарить за это Бога.
А затем лорд Блэкмор Ц Джордан Ц вторгся в ее безмятежный мир, нарушив е
го устоявшееся спокойствие, и заставил ее понять, чего ей не хватает. Преж
де она не знала, что мужчина способен заставить сердце женщины радостно
забиться или наполнить его такой невыносимой болью, которая почти сродн
и наслаждению.
Теперь она поняла смысл слов поэта Томаса Грея: «И где неведение дарит бл
аженство, безумье там познанья обрести». Она была счастлива в своем неве
дении. Приобретение знаний или опыта относительно мужчин и правда было ч
истым безумием. Наихудшим видом безумия!
Ц Ах вот ты где, Ц послышался голос со стороны двери. В кухню вошел отец Э
мили. Ц Мне следовало догадаться, что ты здесь.
Эдмунд Фэрчайлд был высоким худощавым мужчиной, и, пока не умерла мать Эм
или, совсем не походил на духовное лицо. После смерти жены он с головой уше
л в работу, все время цитировал Священное Писание и серьезные стихи. Губы
его, когда-то постоянно лучившиеся улыбкой, теперь, под тяжестью постигш
его его несчастья, всегда были горестно сжаты. Руки, которые раньше часто
обнимали дочь, теперь бессильно и вяло свешивались по бокам.
Когда Эмили увидела его помятую одежду и затуманенные сном голубые глаз
а, у нее болезненно защемило в груди.
Ц Прости меня, папа! Неужели я тебя разбудила? Я старалась не шуметь.
Осторожно опустив свою долговязую фигуру в кресло, он пригладил пятерне
й всклокоченные седеющие волосы, и в кои-то веки улыбка смягчила его суро
вые черты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15