Брось, Рыжик. Мы просто пренебрегаем твоими советами.
— Вот это меня и бесит, — кровожадно усмехнулась Верити.
— Бывает и хуже. Что поделываешь?
— Вожусь с бумажками. Не попить ли нам с тобой чайку?
— Звучит заманчиво. Надо же чем-то заесть ту мерзость, которой накормил меня твой Куаррел. Черт возьми, Рыжик, старость не радость! Десять лет назад я выпил бы этот кофе и не поморщился.
— Дело не в возрасте, папа, — наставительно заметила Верити, — а в запоздалом обретении здравого смысла.
— Клянусь до последнего вздоха сражаться с этим пресловутым здравым смыслом! — торжественно отчеканил Эмерсон Эймс.
Верити бросила быстрый взгляд на своего горячо любимого отца. Он ничуть не изменился, все такой же искренний, веселый здоровяк. Очевидно, каждый отец неизбежно становится идеалом мужчины для своих подрастающих дочерей. По крайней мере Верити еще не встречала ни одного мужчины, обладающего энергией и сдержанной силой ее отца.
За исключением Джонаса Куаррела.
Верити поспешно отогнала эту еретическую мысль и дышла из офиса. Эмерсон последовал за дочерью.
— Где Джонас? — не поднимая головы, спросила Верити, делая вид, что всецело поглощена приготовлением чая.
— Когда я выходил из дома, он читал Макиавелли. У этого парня прелюбопытные вкусы! — Эмерсон распахнул дверцу буфета. — Что тут есть съедобного?
— В одном углу пачка сезамок, а в другом чернослив. — Верити ошпарила кипятком заварочный чайник. — Через сорок пять минут он обязан приступить к работе.
— Кто? Макиавелли?
— Как смешно! Джонас.
— Сейчас придет. — Эмерсон с хрустом надкусил крекер. Глаза его лукаво блеснули. — Он не посмеет опоздать. Сразу видно, что парень очень дорожит своим местом.
— Когда-то он подавал большие надежды в науке, а теперь моет посуду! Как низко пал этот человек! — проворчала Верити.
— Это как посмотреть, Рыжик. Где ты его откопала?
— Я?! Это он меня нашел! Он тебе еще не рассказал? — мрачно поинтересовалась Верити. — А вот я вчера с увлечением прослушала захватывающую легенду. Оказывается, это Джонас был тем вторым типом в Мехико. Он спас меня от этого чертова Педро, а я убежала, не успев даже поблагодарить героя. Джонас утверждает, что приехал сюда, дабы дать мне возможность загладить свою вину. Я потеряла тогда свою сережку. Так вот, она у Джонаса.
— Ясненько.
— Вот как? Я рада за тебя, папочка. А мне вот ничего не ясно. — Отхлебнув чай, Верити покосилась на отца.
Эмерсон Эймс, возможно, и в самом деле был безответственным лентяем, зарывшим в землю свой талант в угоду страсти к беспутной жизни, но уж глупцом-то его никто не мог бы назвать! — Скажи же мне что-нибудь, папа! Неужели ты веришь, что в наши дни мужчина может проехать две тысячи миль ради того, чтобы вернуть женщине оброненную сережку?
Отец медленно приподнял кустистую бровь:
— Прости за бестактность, дочка, но сдается мне, что прошлой ночью Куаррел успел не только позабавить тебя своими вымыслами.
Верити мгновенно вспыхнула:
— Не ешь меня глазами! Я не девочка, чтобы ты мог смутить меня своим взглядом! Признайся лучше, что ты думаешь о Джонасе.
— Стало быть, ты все-таки еще ценишь мнение своего старика, моя разумница?
— Тебе ли не знать, кто для меня больший авторитет, — кисло произнесла Верити. — Папа, ты стал настоящим экспертом человеческих душ.
— Какое удивительное признание в устах моей добропорядочной, стерильной, вечно осуждающей своего отца дочери! Ты меня удивляешь. Рыжик.
— Папа!
— Я еще не успел узнать твоего Куаррела, но скажу вот что. Если он и в самом деле поможет мне выгодно впарить стволы и разделаться с проклятым выжигой Яринггоном, то станет моим лучшим другом до гроба.
— Он согласился помочь тебе? — нахмурилась Верити.
— Говорит, что знает коллекционеров, готовых выложить за мои пистолеты кругленькую сумму и не задавать лишних вопросов. С некоторыми из них Куаррел встречался, еще будучи респектабельным профессором Винсента.
— Папа, скажи мне честно, пистолеты краденые?
— Не сходи с ума! — фыркнул Эмерсон. — Сколько раз тебе повторять — будешь хмуриться, появятся морщины. Мой приятель отдал мне их охотно и добровольно. Ты помнишь Леви из Рио?
— Леви?! — в отчаянии простонала Верити. — Но откуда они у него?
Сэмюэль Леви был очаровательным восьмидесятилетним старичком с чрезвычайно грязным прошлым.
— Вот здесь-то собака и зарыта! Я понятия не имею, откуда у Леви этот антиквариат, а спрашивать в лоб было бы не по-джентльменски. Хорошо бы и мне попался такой же воспитанный покупатель!
— Боже праведный!
— Выше нос, Верити! Если даже пистолеты краденые, то этот прискорбный факт свершился еще при царе Горохе. Леви много лет держал их у себя. Раз Джонас сказал, что они подлинные, значит, все отлично. Остается только пристроить их.
— И тот же Джонас пообещал тебе подыскать покупателя. Любопытно. Теперь я понимаю, что у тебя не может быть объективного мнения об этом человеке, — со вздохом сказала Верити.
Несколько секунд отец смотрел на свою дочь.
— Ты всегда все прекрасно понимаешь, Рыжик. Эмерсон сделал большой глоток из своей чашки. Насмешливые искорки в его глазах внезапно погасли. Взгляд стал холодным и безжалостным. — Если бы я думал, что Куаррел опасен для тебя, то перерезал бы ему глотку, когда он ночью вернулся в дом.
— Правда? — слабо улыбнулась Верити.
— Клянусь. — Лицо Эмерсона снова просветлело. — Впрочем, справедливости ради надо отметить, что при первом знакомстве твой Куаррел сам едва не выпустил мне кишки.
— Что?!
— Да уймись же ты! — дотронулся до ее руки отец. Произошло маленькое недоразумение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116