Когда она вышла из своей спальни, бледная, но сдержанная, тело отца уже подняли с Кровати и уложили в гроб.Те, кто бальзамировал его, пришли, чтобы удостовериться, что за ночь с телом не произошло никаких изменений, и принесли цветы, которые по распоряжению герцога должны были положить как в гроб, так и вокруг него.Он увидел на Иризе другое платье, такое же простое, светло-голубовато-серое, цвета голубиного крыла.В нем она казалась эфирной и неземной, а на шляпке, которую она несла в руке, были ленты такого же цвета.Когда герцог взглянул на нее, она ответила на его немой вопрос:— У меня нет ничего черного, и папа всегда говорил, что для тех, кто верит в вечную жизнь, будь то христиане или египтяне, было бы лицемерием носить траур по тем, кто оставил нас, но не умер.Герцог подумал о том, что подобное мнение сильно отличается от настроений королевы Виктории, которая так долго сохраняла траур, что до сих пор носила черное по принцу-консорту, умершему двадцать шесть лет назад, но вслух он произнес:— Все, что вы рассказываете мне о вашем отце, и все, что я прочел вчера вечером, позволяет мне думать, что он был выдающейся личностью.Глаза Иризы осветились, и она ответила:— Я хотела бы, чтобы он знал, что… такой человек, как. вы… сказал это… о нем.Не дожидаясь ответа герцога, она вошла в спальню. Он не последовал за нею и мог видеть через открытую дверь, как она стоит и смотрит на гроб.Спустя несколько минут он сказал дожидавшимся у дома мужчинам, чтобы они вошли и закрыли гроб крышкой.Когда они вынесли гроб на террасу, в маленьком саду уже толпились люди, и они еще продолжали приходить.Этим мужчинам и женщинам отец Иризы служил не тем, что пытался обратить их в христианство, а излечивал их от болезней.Он исцелял детей от глазных болезней, поражающих многих египтян, и они знали, что он всегда был рядом с ними и мог помочь, когда понадобится.Они любили его при жизни и хотели почтить его теперь, после смерти.Когда мужчины подняли гроб на свои плечи и двинулись, сопровождаемые герцогом и Иризой, за ними потянулась толпа молчаливых скорбящих людей, провожавших гроб До самого кладбища.Там было уже полдюжины могил христиан, тех, которые Умерли уже после того, как Ириза и ее отец прибыли в Лукс? — На всех могилах были установлены небольшие дешевые деревянные кресты.Приглашенный священник в белом стихаре стоял возле вырытой могилы с молитвенником в руке и, как только гроб был опущен в могилу, начал читать слова заупокойной службы.Она была очень короткой. Но герцог подумал, что предпочел бы такие похороны для себя — без помпы и пышных церемоний, без скорбящих в черном крепе, с черными вуалями, в черных визитках и цилиндрах.Вместо всего этого была Ириза, будто очутившаяся здесь из волшебной сказки или же с рельефа на храме, да еще местные жители с детишками, которые стояли перед входом на маленькое кладбище и с почтением смотрели на все происходящее.После окончания службы Ириза бросила на гроб цветок лотоса, который, как понял герцог, был взят со священного озера в Карнаке.Когда могилу засыпали песком, ее губы возбужденно шептали, и герцог знал, что она прощается со своим отцом.Поблагодарив священника, они вернулись к дому, и жители деревни молчаливо разошлись по своим глинобитным хижинам.Дети, не сдерживаемые больше строгостью похорон, гонялись друг за другом вокруг пальмовых деревьев, и их голоса и смех, казалось, наполняли воздух радостью.Когда они вошли в дом, герцог увидел, что Дженкинс уже приготовил для них завтрак.Ириза быстро прошла в свою спальню, и он подумал сначала, что она слишком удручена, чтобы присоединиться к нему. Однако, вновь проявив исключительное самообладание, она возвратилась минут через пять, чтобы присесть за стол и выпить кофе. Она только теперь заметила исчезновение большинства украшений в комнате, и, когда вопрошающе взглянула на герцога, он объяснил:— Дженкинс сказал мне, что стюарды уже упаковали и забрали два больших ящика и вскоре принесут новые ящики.Ириза поднялась из-за стола и прошла к полкам с керамикой. Она сняла три горшка и несколько красиво декорированных изразцов, прислоненных к стенке за горшками.— Это подделки, — сказала она, — думаю, что их следует, наверное, отделить от прочих.— Подделки? — воскликнул герцог. — Как вы узнали это?Для герцога они выглядели точно так же, как и другие изделия, и ничем не отличались от тех, которые Ириза оставила на полке.— Есть мастерские, — объяснила она, — которые делают копии с того, что находится в музеях, или с тех подлинных вещей, которые были выкрадены из гробниц.— Как же вы отличаете подделки от подлинников?Ириза впервые за это утро улыбнулась.— Вы-то с вашим чутьем должны были их распознать, — ответила она. — Простые же смертные без вашей чуткой интуиции проводят совершенно несложные испытания, с помощью которых, например, можно определить, нанесена ли глазурь сотни лет назад или наложена лишь вчера!Она заметила интерес герцога и продолжила:— Всегда необходимо с настороженностью подходить к тому, что вам предлагают. Ведь египтяне — большие мастера по части подобного обмана. Остерегайтесь подделок.— Вы хотите сказать, что они унаследовали от своих предков мастерство изготовления утвари и украшений? — спросил герцог. — Я собираюсь приобрести много древних изделии для моего дома, прежде чем покину Египет, и мне очень понадобится ваша помощь, Ириза.— Я уверена, что в Каире найдется немало знатоков, которые с готовностью согласятся проконсультировать вас.— Я предпочел бы довериться вам.Ему показалось — хоть он и не был уверен в этом, — что Ириза была рада этому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39