..
Назар остановился, желая узнать, какое впечатление произвела его новость.
Хан стоял спокойный, с непроницаемым взглядом всемогущего и всезнающего
человека. Сопровождавшие его джигиты насторожились и придвинулись на шаг.
- Это похоже на истину! - заметил хан Баяндер.- Что же еще говорили на
базаре?
- Говорил этот купец, что за царевичами спешно идет войско монголов и
татар, такое большое, что оно займет наши степи на десять дней пути.
- Слышал и я о приезде монгольских царевичей. А для чего они идут сюда?
Земли наши ими покорены, подвластные народы не смеют и шевельнуться,- что
еще им нужно? Не слышал ли ты об этом, Назар-Кяризек?
- Говорят, грозный каган Чингиз-хан завоевал половину вселенной, а его
внуки хотят покорить вторую половину. Баяндер покачал головой:
- Легкое ли это дело! Сколько народов живет во вселенной, а
Чингиз-хана-то нет! Кто его заменит? У кого такая голова, как у
Чингиз-хана? Кто поведет войско? Эй, джигиты, подайте мне коня!
- Постой, мой славный хан! - завопил испуганно Назар,- Взгляни на твоего
старого конюха! Ты более могуч, чем все другие степные султаны! Прошу тебя,
мой хан, не забудь и меня в походе! Я сорок лет верно служил тебе и днем и
ночью, и в снег и в бурю, пока не состарился. Теперь на мое место встали
пять моих сыновей, все пятеро молодец к молодцу! Они берегут и холят твоих
коней и сберегли их до этого грозного дня, когда уже всюду слышатся боевые
ураны двенадцати колен великого кипчакского племени: "Уйбас, токтабаевцы!
Дюйт, батыры дурутаевцы! Даукара, джерсайцы, опрокидывающие все на пути!
Берите острые клинки, садитесь на коней, выступайте в поход!"
Хан Баяндер стоял еще более величественный, только левый глаз сощурился,
и в нем мелькнула веселая искорка, когда он смотрел на кричавшего ураны
старого Назара, который выхватил кривую саблю и размахивал ею над головой.
- Ты лихой воин, Назар, твои заслуги я помню! Что же ты хочешь?
- Мои пять сыновей готовы выступить под твоим славным бунчуком. Но на
чем? Много коней они тебе вырастили, а своего коня у них нет! Ты недаром
называешься ханом Баяндером. Дай каждому моему сыну коня с седлом. Пойдут
они с тобой верными защитниками в бою, будут твоими верными стрелами - куда
их пошлешь, туда полетят, что прикажешь - выполнят!
Хан Баяндер коснулся тремя пальцами острого конца своей бороды:
- Хорошо, мой верный конюх, Назар-Кяризек! Дам я коней твоим сыновьям, но
о седле и уздечке пусть сами заботятся. Даром я ничего не даю. Если я своим
джигитам раздам мои табуны, мне придется плестись по степи оборванным
нищим. Пусть каждый из твоих пяти сыновей, вернувшись после похода,
приведет мне взамен полученного, другого молодого коня, покрытого ковром, и
еще: пока твои сыновья будут добывать себе славу, пусть их жены соткут мне
по бархатному ковру...
- Преславный хан, смилуйся! У меня нет шерсти для ковров.
- Ты получишь шерсть у моего управляющего. Если ты согласен, то твои
сыновья могут взять себе по коню. Я зачислю всех пятерых в мою отборную
тысячу джигитов.
- Да хранит тебя аллах за твою щедрость, мой пресветлый хан! - воскликнул
Назар и, сложив руки на животе, низко поклонился садившемуся на коня
Баяндеру.
Назар, вздохнув, выпрямился, вложил обратно в ножны старую саблю и,
покачивая головой, хмуро смотрел вслед уезжавшему со своей свитой хану.
Потом перевел взгляд и заметил Тургана. Мальчик сидел на пятках, обняв
руками колени. Его черные глаза зорко следили за выражением лица старика.
Заметив на нем грусть, Турган вскочил и подбежал к Назару:
- Чем ты огорчен, тату? Я все слышал. Теперь, кроме старой кобылы, у нас
будет еще пять хороших коней. А разве трудно их вернуть этому жадному хану?
Пустое! Ведь братья едут на войну и пригонят целый табун собственных коней.
- Кто, кроме аллаха, знает, что кони привезут с войны: славных багатуров
или только их окровавленные мечи?
- Поезжай скорее за конями! Торопись, тату, пока хан не раздумал. Прикажи
мне бежать за тобой! Можно?
Турган помог отцу сесть на кобылу, и оба направились по тропинке в ту
сторону, где паслись полудикие тысячные табуны хана Баяндера.
Глава одиннадцатая
ПО СЛЕДАМ КОНЯ
Арапша вел Хаджи Рахима пустынной степью так уверенно, точно он уже не
раз ходил по этим холмам и запутанным, едва заметным тропинкам. Иногда
Арапша останавливался, всматривался в следы и подымался на бугры, оглядывая
степь. Тогда усталый Хаджи Рахим ложился на песок и вздыхал. Наконец он
взмолился:
- Куда ты ведешь меня? Долго ли еще идти?
- Мы идем по следам моего коня. Я знаю, где мы можем скрыться. Скорей
вперед!
Тропинка вела на возвышенность, засыпанную щебнем. Арапша свернул в
сторону, спустился в овраг и долго пробирался вдоль высохшего ручья. Он
указал на холм:
- Мы подымемся наверх и спрячемся за камнями. Оттуда можно наблюдать за
степью.
Добравшись по обрывистому скату оврага до каменистой вершины, они припали
за кустами репейника. Отсюда степь была видна далеко кругом.
- Посмотри на дорогу,- прошептал Арапша.- Это они!.. Что-то ищут!..
По степи ехали четыре монгольских всадника на небольших крепких коньках с
длинными гривами. Передний, наклоняясь с седла, всматривался в землю и
останавливался. Иногда он стегал коня, и монголы пускались вскачь. Вскоре
они скрылись за холмами.
- Они идут по следам моего белого коня, моего Акчиана! Они надеются
нагнать его. Я так и ожидал! Они могут вернуться... Мы должны уйти дальше,
по этим острым камням, где не видно наших следов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21