Шаманы, увешанные
погремушками, с войлочными куклами на поясе, ходили, приплясывая, вокруг
огней и похлопывали в большие бубны.
Четыре монгола медленно поднялись на холм. Они шли, наклонившись вперед,
широко расставляя кривые ноги, держа стрелу за спиной. Подойдя к кострам,
они покорно предоставили себя шаманам. Выкрикивая молитвы, шаманы обкурили
их священным дымом - чтобы вместе с дымом улетели злые желания и преступные
мысли. У входа в шатер два тургауда скрестили копья и, присев, наблюдали,
чтобы входившие осторожно приподымали стрелой занавеску и не касались ногой
порога,- это могло вызвать великий гнев неба: заоблачный грозный бог
поразил бы тогда хозяина шатра сверкающей молнией и ударами грома.
Четыре воина поочередно переступили через скрещенные копья. Они
повалились на колени и коснулись подбородками разостланного белого войлока.
- Будь славен, победоносен и многолетен, великий! - воскликнули они.
- Ближе ко мне! - послышался ответ.
Воины на коленях проползли вперед и выпрямились. На низком широком троне,
украшенном узорами из золота и кости, сидел, подобрав ноги, пухлый, с
большим животом юноша. На его оранжевой шапке трепетал пучок белых пушистых
перьев священной цапли - знак царевича из рода Чингиз-хана. Юноша был в
затканной золотыми драконами малиновой шелковой безрукавке, в красных
сафьяновых туфлях на высоких изогнутых каблуках. Рядом на троне лежали:
справа - знак власти, металлическая с золотой насечкой булава, слева -
длинная лопатка из бивня слона.
Хан Гуюк всматривался узкими глазами в лица четырех монголов.
- Вы опять пришли с голыми, как у гуся, лапами? Где же его пояс? Где его
шапка? Где его рубиновые пуговицы?..
Хан схватил костяную лопатку и стал колотить монголов по щекам. Они
стояли с каменными лицами, неподвижные и коренастые; казалось, при каждом
ударе головы их уходили глубже в широкие плечи,
- Прости нас, владыка мира! - воскликнули они хором и снова повалились
лицом на войлок.
- Говори ты первый, Мункэ-Сал! Ты самый разумный из всех.
- Сейчас расскажу, мой хан! Мы узнали, что протянувший руку к далекой
звезде Бату-хан, покинув Субудай-багатура, прискакал в Сыгнак с пятью
нукерами...
- Он поссорился с Субудай-багатуром?
- Этого я не слышал...
- Вот когда нельзя было зевать! Почему вы не захватили его?
- Он примчался прямо к брату, Тангкут-хану, во дворец. Они оба громко
спорили, они ужасно кричали. Тангкут-хан стал звать нукеров: "Убейте его!".
Бату-хан выбежал, проклиная брата, вскочил на коня и ускакал...
- Вы проследили его? Где он?
Монголы снова повалились лицом на войлок.
- Вы не воины! Вы желтые дураки, пожравшие мясо своего покойного отца! -
завизжал Гуюк-хан.- Вы хромые козлы!..
Недоверчиво озираясь, он продолжал злобным шепотом:
- Скачите вокруг города! Ищите моего ненавистного врага! Он в синем
чапане с шестью рубиновыми пуговицами... Если вы задушите его, то будете
сотниками!.. Будете тысячниками!.. Если же снова вернетесь с пустыми
руками, если этот хвастун станет вождем - джихангиром, то вам не миновать
смерти! Палачи отрежут вам уши и переломают хребты. Запомните это!
Торопитесь!
Монгольские воины попятились и выползли за черную дверную занавеску,
расшитую серебряными аистами.
Глава девятая
ХРАБРЫЙ НАЗАР-КЯРИЗЕК
Старый Назар-Кяризек, полный тревоги, вернулся в свою юрту с базара в
Сыгнаке.
- Эти новости вызывают дрожь! - бурчал он себе под нос.- Отправлюсь к
моему хану Баяндеру, проверю, правильно ли все, что я слышал. Назар стал
торопливо одеваться:
- Надо успеть, пока не увидела Кыз-Тугмас! Опять начнет ворчать, что я не
работаю, без дела шатаюсь... Все жены ворчат. Побью ее. Я хозяин!..
Он натянул на себя черный чапан. Так как чапан от ветхости расползался,
Назар надел сверху длинную козлиную шубу, подпоясался сыромятным ремнем,
вытащил из мешка желтые покоробившиеся сапоги с острыми каблуками - эти
сапоги надевал, отравляясь в набег, еще отец Назара,- на голову нахлобучил
овчинный малахай с наушниками и засунул за пояс плеть. Назар оглядел себя:
- Теперь я могу предстать перед очами грозного хана Баяндера!.. Нельзя
откладывать такого важного дела...
Турган, младший сын Назара, прибежал из степи, где он с другими
мальчиками пас аульных жеребят. Турган в удивлении широко открыл рот: "Что
такое? Отец в козлиной шубе? В такую жару! Что он надумал?"
"Прикажи мне идти с тобой!" - уже готово было сорваться с уст мальчика,
но Турган побоялся испортить дело. Сжавшись, он притаился около входа и
посматривал блестящими, как у зверька, глазами, следя за каждым движением
отца. Рядом с ним опустилась на колени Юлдуз, девушка-сирота, которую во
время нашествия монголов подобрал Назар и воспитывал как родную дочь. Она
подталкивала локтем Тургана и показывала глазами на Назара.
- Приведи кобылу! - строго приказал отец.
"Верно я догадался!" - торжествуя, подумал Турган. Он стремглав побежал в
овраг, где паслась их старая лошадь, взобрался на ее костлявую спину и
вернулся к юрте.
Назар обтер кобылу обрывком войлока, положил на тощий хребет старый
чепрачок, старательно приладил связанное веревками расползающееся седло,
накрыл его сложенным вдвое войлоком. Кобыла подбирала заднюю ногу и
оглядывалась, пытаясь укусить хозяина, когда Назар туго затягивал подпругой
ее раздувшееся брюхо.
Жена Назара, Кыз-Тугмас, худая, со впалыми щеками, возилась около котла,
изредка посматривая на мужа, не решаясь спросить, куда он собирается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21