И эта грязь, которая завелась в твоих мозгах... Наверное, она подействовала и на мое сознание. Ладно, не обращай внимания... Ох, Джордан, да ты никак был святым.— Святых не бывает, — отозвался я уже довольно миролюбиво. — Они существуют лишь в обыкновенной мифологии. Надеюсь, ты кое-что поняла, как, впрочем, и я. Ведь раньше мне было невдомек, что значит быть женщиной.— Прошу прошения, — сказала Панихида. — Я буду держать себя в руках.— Вот и хорошо.Мы помирились, но на всякий случай я держался от Панихиды подальше. И план побега мы в эту ночь больше не обсуждали.Следующий день был похож на первый. Мы поели, разучили новую песню и пропели ее на пастбище коровяков. На сей раз к нам приблизились сразу три коровяка. Одна совсем молоденькая, почти телочка, голову ее украшали маленькие аккуратные рожки.— М-мвы мрасиво м-моете, — промычала она, когда нам пришлось сделать маленький перерыв; петь беспрерывно целый день мы, разумеется, не могли.Странное мычание привлекло мое внимание, оно показалось мне похожим на членораздельную речь. Конечно, речь эта была не слишком разборчивой, но ведь губы и язык у коров устроены совсем по-другому, чем у людей. Они приспособлены для мычания. Видимо, поэтому всякое слово начиналось у коровяки со звука "м", а некоторые звуки она просто не выговаривала. А коли так, что же она сказала? Ну конечно! «Вы красиво поете».— Спасибо, — сказал я. — А ты прекрасно выглядишь.— М-мрасивые месни, — с довольным видом промолвила она.— Красивые песни, — согласился я, покосившись назад, не заподозрят ли чего гномы. — А что, весь ваш народ умеет говорить по-человечески?Она покачала головой:— М-мнет. М-молько мя. М-мой малант.— Твой талант! — догадался я.Считалось, что магическими талантами обладают лишь люди и родственные им существа, но ведь и коровяки походили на людей — только головы другие. А будучи полулюдьми, они могли обладать и душой, и магией. События приобретали интересный оборот. Хотелось бы только знать, удастся ли нам извлечь из этого какую-нибудь пользу. Мы отчаянно нуждались в чем-то, из чего можно извлечь пользу. Пропев еще пользу — прерываться надолго было опасно, — я снова заговорил с телочкой:— Как тебя зовут?— Му-у-ла. А мтебя?Хотя она путала или вовсе не выговаривала некоторые созвучия, чем дольше мы разговаривали, тем легче становилось мне ее понимать.— Панихида, — ответил я, ощутив легкий укол совести. Стыдно обманывать это дружелюбное, простодушное существо, но другого выхода не было. Старая, добрая варварская прямота по-прежнему казалась мне предпочтительной, но за последнее время я понял, что она не всегда уместна.— Мма-ни-мхида, — старательно выговорила Мула.— Ты прекрасно говоришь, — похвалил я, и ноздри телочки раздулись от удовольствия. Я склонился к ней поближе и доверительно произнес:— Между нами, девочками, у меня есть секрет.В глазах коровяки вспыхнуло любопытство. Все девчонки обожают секреты.— Мекрет? — переспросила она, навострив покрытые шерсткой ушки.— Да. Мы пленники гневливых гномов. Ты поможешь нам сбежать?Мула растерянно наморщила нос:— Млежать?— Да не лежать, а сбежать. Поняла? Нам нужно сбежать, потому что гномы собираются сварить нас в большом горшке.— Мнолыдой мбашке?— Не в башке, а в горшке. В большом-пребольшом горшке. Мы должны убежать — завтра. Ты нам поможешь?Коровьи брови поднялись, а уши неуверенно дернулись. Мула робко покосилась в сторону здоровенного малого с бычьей головой, который явно здесь заправлял.— Завтра, — повторил я, — мы снова придем сюда. Поговорим с вашими вождями. А то ведь гномы заставят нас петь до тех пор, пока вы не останетесь без пастбищ.Ночью мы должны были окончательно договориться о совместных действиях, поэтому мне пришлось доверить свое слабое женское тело изрядно поднабравшейся силенок Панихиде.— Думаю, — прошептал я ей на ухо, — нам следует направиться прямо в гущу коровяков. Затеряемся в стаде, и гномы не решатся за нами гнаться. Ежели, конечно, главный бугай разрешит Муле нам помочь.— Так-то оно так, но можно ли им доверять? — сказала Панихида с типично мужской подозрительностью. — Ты уверен, что они едят только мох?— Во всяком случае, их рты не приспособлены для поедания мяса.— Для человеческой речи они тоже не приспособлены.— Говорит только Мула, это ее магический талант, — возразил я, хотя и сам испытывал определенное беспокойство. Мяса коровяки скорее всего не едят, но кто знает, что взбредет в их бычьи головы при виде моего... тьфу, при виде соблазнительного тела Панихиды. — В любом случае какой у нас выбор? Или бежать? или ждать, когда гномы разведут огонь под своим котлом.Возможность угодить в котел вдохновляла Панихиду не больше, чем меня, и, чуток поразмыслив, она согласилась:— Пожалуй, нам придется положиться на них. С виду эти коровяки вполне приличный народ.— Значит, решено, — сказал я и попытался отодвинуться.Но не тут-то было. Панихида держала меня крепко.— Жаль, что тогда мне пришлось тебя убить, — ни с того ни с сего сказала она.— Опять ты за свое, — сердито проворчал я, тщательно пытаясь высвободиться из стальных объятий. — Знаю я эти твои штучки.— Какие еще штучки? — воскликнула она с притворным негодованием, но тут же печально рассмеялась:— Конечно же, ты опять прав. Раньше мне и в голову не приходило, насколько мужчины и женщины отличаются друг от друга. Мне довелось испробовать множество обличий, но все они были женскими.— Но ты могла бы превратиться и в мужчину, разве нет? Может, мне попробовать...— Ничего не выйдет. Мой талант в том, чтобы менять облик, а вовсе не пол. Может, с виду тело и станет мужским, но суть все равно останется женской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115