[...]
Я хотел бы закончить свое выступление упоминанием
знаменитой фразы, написанной в мае* каким-то студентом на
черной доске в одной из аудиторий Сорбонны, фразы, которая, мне
кажется, выражает сущность одновременно как философской, так и
научной критики негенетического структурализма: "структуры не
выходят на улицы!",- что означает: историю никогда не делают
структуры,- историю делают люди, пусть действия этих последних
и носят всегда структурированный и значащий характер.
Мишель Фуко. Попытаюсь ответить.
Первое: что касается меня, то я никогда не употреблял
слова "структура". Поищите его в Словах и вещах - вы его там
не найдете. Так вот, я хотел бы, чтобы меня избавили от всех
вольностей, связанных со структурализмом, или чтобы давали себе
труд их обосновывать**. Кроме того, я не сказал, что автора не
существует; я не говорил этого, и я очень удивлен, что
сказанное мной могло дать повод для подобного недоразумения.
Давайте еще раз вернемся ко всему этому.
Я говорил об определенной тематике, которую можно выявить
как в произведениях, так и в критике, и которая состоит, если
хотите, в том, что автор должен стереться или быть стерт в
пользу форм, свойственных дискурсам. Коль скоро с этим решено,
то вопрос, который я себе задал, был следующий: что это
утверждение об исчезновении писателя или автора позволяет
обнаружить? Оно позволяет обнаружить действие функции-автор. И
то, что я попытался проанализировать,- это именно тот способ,
которым отправлялась функция-автор в том, что можно назвать
европейской культурой, начиная с XVII века. Конечно, я сделал
это очень грубо и таким способом, который - я готов признать
это - является слишком абстрактным, поскольку речь шла об
установлении этого по крупному счету. Определить, каким
образом осуществляется эта функция, при каких условиях, в каком
поле и так далее,- это, согласитесь, не то же самое, что
сказать, что автора не существует. То же самое касается и
отрицания человека, о котором говорил господин Гольдманн:
смерть человека - это тема, которая позволяет прояснить тот
способ, которым понятие человека функционировало в знании. И
если бы не ограничивались чтением - бесспорно, нелегким -
лишь самых первых или самых последних страниц того, что я пишу,
то заметили бы, что зто мое утверждение препровождает к анализу
функционирования. Речь идет не о том, чтобы утверждать, что
человек умер, но о том, чтобы отправляясь от темы - которая
вовсе не мне принадлежит и которая с конца XIX века
беспрестанно воспроизводится,- что человек умер (или что он
скоро исчезнет, или что ему на смену придет сверхчеловек),-
чтобы, отправляясь от этого, понять, каким образом, согласно
каким правилам сформировалось и функционировало понятие
человека. И то же самое я сделал по отношению к понятию
автора. Сдержим же слезы.
Еще одно замечание. Было сказано, что я принял точку
зрения не-научности. Конечно, я не настаиваю, что проделал
здесь научную работу, но хотел бы я знать из какой инстанции
исходит этот упрек мне. Морис де Гандильяк. Слушая Вас, я
спрашивал себя, по какому, собственно, критерию Вы отличаете
"установителей дискурсивности" не только от "пророков" в
собственно религиозном смысле, но также и от инициаторов
"научности", к которым, конечно же, неуместно относить Маркса и
Фрейда. Ну а если допустить некую оригинальную категорию,
лежащую в некотором роде по ту сторону научности и пророчества,
но от них зависимую, то я не могу не удивиться, не находя тут
ни Платона, ни, в особенности, Ницше, которого, если мне не
изменяет память, Вы нам представили в свое время в Руайомоне
как оказавшего на наше время влияние того же типа, что и Маркс
и Фрейд.
Фуко. Отвечу Вам, но только в качестве рабочей гипотезы,
поскольку говорю еще раз: то, что я набросал сейчас, было, к
сожалению, не более, чем планом работы, разметкой
стройплощадки,- я отвечу Вам, что трансдискурсивная ситуация,
в которой оказались такие авторы, как Платон и Аристотель,
начиная с той поры, когда они писали, и вплоть до Возрождения,
должна еще стать предметом анализа: способы, какими их
цитировали или к ним отсылали, какими их интерпретировали или
восстанавливали подлинность их текстов и так далее,- все это,
несомненно, подчиняется некоторой системе функционирования. Я
полагаю, что в случае Маркса и Фрейда мы имеем дело с авторами,
трансдискурсивная позиция которых не совпадает с
трансдискурсивной позицией таких авторов, как Платон и
Аристотель. И следовало бы описать, чем является эта
современная трансдискурсивность в противоположность прежней.
Люсьен Гольдманн. Один только вопрос: когда Вы допускаете
существование человека или субъекта, сводите ли Вы их - да или
нет - к статусу функции? фуко. Я не говорил, что свожу к
функции,- я анализировал функцию, внутри которой нечто такое,
как автор, может существовать. Я здесь не делал анализа
субъекта - то, что я тут проделал, это анализ автора. Если бы
я делал доклад о субъекте, то возможно, я точно таким же
образом проанализировал бы функцию-субъект, то есть
проанализировал бы условия, при которых возможно выполнение
неким индивидом функции субъекта. И следовало бы еще уточнить,
в каком поле субъект является субъектом, и субъектом - чего:
дискурса, желания, экономического процесса и так далее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13