Однако, учитывая силу течения, владельцы буксиров вместо десяти франков требовали пятнадцать за каждую тонну. К тому же выяснилось, что одна из арок намюрского моста закрыта нагруженной камнями баржой, у которой оборвались канаты и которая встала поперек пилонов моста.
— Есть убитые? — спросил Мегрэ.
— Жена и сын. А сам владелец баржи, находившийся в то время в бистро, явился на берег, когда судно уже уплыло!
На велосипеде проехал Жерар Пьедбёф, возвращавшийся из заводской конторы. А спустя несколько секунд Мегрэ заметил идущего из дома фламандцев Машера, который ходил туда сообщить новость. Инспектор позвонил у дверей Пьедбёфов и был весьма сухо принят отворившей ему дверь акушеркой.

— За что это тебя таскали в полицию нравов?
На борту большинства баржей жилое помещение отличается такой чистотой, которую редко встретишь в домах. Но только не на «Полярной звезде».
Этот речник не был женат. Ему помогал парень лет двадцати, немного слабоумный, время от времени подверженный приступам эпилепсии.
В каюте пахло казармой. Речник ел хлеб с колбасой и запивал красным вином из литровой бутылки.
Он был не так пьян, как обычно. Недоверчиво поглядев на Мегрэ, он долго не решался заговорить.
— Это даже не попытка изнасиловать… Я уже два или три раза переспал с этой девкой… Однажды вечером встретил ее на дороге, и она мне отказала под тем предлогом, что я выпил… Тогда я схватил ее. Она завизжала… Мимо, будто случайно, проходили полицейские, и я ударом кулака свалил одного из них на землю…
— Пять лет?
— Мне чуть было их не пришили. Она отрицала, что раньше жила со мной… Мои приятели показали это на суде, но им поверили лишь наполовину… Если бы не полицейский, который угодил на две недели в больницу, мне бы дали только год, может быть, даже условно…
И он опять стал резать хлеб своим карманным ножом.
— Вы не хотите пить?.. Завтра, может быть, мы уйдем отсюда… Ждем только, пока освободят намюрский мост…
— А теперь скажи мне, зачем ты придумал историю с женщиной, которую будто бы видел на набережной?
— Я?
Он старался выиграть время, чтобы подумать, делал вид, что ест с аппетитом.
— Признайся, ты ведь совсем ничего не видел!
Мегрэ заметил, что в глазах его собеседника мелькнул радостный огонек.
— Вы так думаете? Ну что же, вы, конечно, правы!
— Кто просил тебя сказать это?
— Меня?
Он все еще балагурил. Выплевывал прямо перед собой кожу от колбасы.
— Где ты встретился с Жераром Пьедбёфом?
— Ах, вот оно что…
Но Мегрэ, сидевший напротив него, был так же безмятежен, как и он сам.
— Он для тебя что-нибудь делал?
— Платил за выпивку.
Потом вдруг добавил с беззвучным смехом:
— Да ведь это неправда! Я говорю так, чтобы доставить вам удовольствие… Если вы хотите, чтобы я заявил в суде обратное, вы только подайте мне знак.
— Что же ты на самом деле видел?
— Если я скажу, вы мне не поверите.
— Все равно, говори!
— Ну так вот: я видел женщину, которая кого-то ждала… Потом пришел мужчина, и она бросилась к нему в объятия…
— Кто это был?
— Да разве я мог узнать их в темноте?
— Где ты стоял?
— Я возвращался из бистро…
— А куда пошла эта пара? К фламандцам?
— Нет! Они пошли к задней стороне.
— К задней стороне чего?
— Дома… Ну да что там! Если вы хотите, чтобы это было вранье… Я привык к таким вещам, понимаете… Когда меня судили, обо мне рассказывали столько всякого… Даже мой адвокат — он-то и оказался самым главным вруном…
— Тебе случается зайти выпить стаканчик у фламандцев?
— Мне?.. Да они отказываются мне наливать, потому что я как-то сломал их весы, ударив по ним ногой…
Они признают только таких клиентов, которые, напившись, сидят молча, не двигаясь.
— Так Жерар Пьедбёф говорил с тобой?
— А на чем я сейчас остановился?
Что он просил тебя сказать…
— Ну, так вот это уж правда… И такая уж правда, ей-богу, что я никогда не скажу вам то, что знаю, потому что терпеть не могу легавых, а вас, как и всех других!.. Можете пойти и повторить это судье. И я поклянусь, что вы меня побили и покажу следы ударов… Но это не мешает мне предложить вам стаканчик красного вина, если вам охота выпить…
Но тут Мегрэ посмотрел ему в глаза и вдруг поднялся с места.
— Покажи-ка мне твое судно! — сухо сказал он.
Что это было? Удивление? Ужас? Просто досада? Во всяком случае, лицо этого человека с набитым ртом скривилось в гримасе.
— Что вы хотите осмотреть?
— Минутку…
И Мегрэ вышел. Но он тотчас же вернулся с таможенным чиновником в блестящем от дождя плаще. Хозяин баржи усмехнулся:
— Я уже прошел досмотр…
Комиссар сказал таможеннику:
— Вы ведь привыкли… Я думаю, почти все баржи в большей или меньшей степени перевозят контрабандные товары.
— Даже не почти все, а все!
— Где они обычно прячут эти товары?
— По-разному… Прежде они складывали их в водонепроницаемые мешки, которые привязывали под баржей… Но теперь мы пропускаем цепь под килем, так что это невозможно… Иногда под полом, то есть между полом и дном… Но мы обычно проделываем несколько дыр с помощью огромного сверла.
— И значит…
— Постойте!.. Какой у тебя груз?
— Железный лом.
— Это будет слишком уж долго, — проворчал таможенник. — Надо искать в другом месте.
А Мегрэ не спускал глаз с хозяина баржи. Он надеялся, что тот невольно укажет взглядом какой-то тайник.
Речник продолжал есть без аппетита, просто, чтобы чем-нибудь заняться. Он не испугался, напротив, упорно не вставал с места.
— Встань!
На этот раз он нехотя повиновался.
Значит, теперь я даже не имею права сидеть у себя дома?
На стуле лежала просаленная подушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30