Через заросли деревьев я замечаю большой дом в стиле Большого Трианона, который кажется таким же пустым, как память министра.В этом заброшенном поместье есть что-то тревожное, даже трагическое. Сколько поместий во Франции так вот умирает… Когда они находятся вблизи городов, вокруг них строят спальные районы многоэтажек, чтобы показать, что времена переменились и народ взял Тюильри раз и навсегда! Но когда географическое положение делает их неинтересными, они тихо умирают, как это. Как сказал Анти Беро, камень долго остается у подножия стены, которая его несла!Я начинаю продвигаться к усадьбе, когда мое внимание привлекает легкий шум, который я не сразу узнаю. Потом я отдаю себе отчет, что это шум птиц в вольере; это просто шорох лап и крыльев.Меня охватывает прилив энтузиазма. Или я страдаю врожденной дебильностью, или наткнулся на голубятню, которую искал.На этот раз я все понимаю. А голубятник не дурак. Он поставил клетку за пределами территории парка.Я достаю электрический фонарик и подхожу к полуразрушенному ангару, ориентируясь по звуку. Наконец Я нахожу между обвалившимся куском крыши и дальней стеной большую клетку, в которой сидят два голубя. Моя лампа сообщает мне, что им только что принесли зерна и налили воды в поилку. Хозяин этих птичек кормит их по ночам. И выпускает их наверняка тоже по ночам…Разбуженные светом моего фонаря, голуби начинают ворковать как одержимые.— Спите, ребята, — говорю я им. — Не волнуйтесь, я ваш друг.После этих слов, непонятных для голубей, я отчаливаю, счастливый своим открытием, и обдумываю один трюк в моем стиле.Сейчас два часа ночи. Если я хочу, чтобы мой трюк удался, то не должен терять время.Я выхожу из соседнего поместья и сажусь в свою машину, стоящую у входа в дом. Я вывожу ее вручную и, отогнав на достаточное расстояние, завожу мотор.Курс на Эвре.Мне понадобилось двадцать минут, чтобы доехать туда. Я ищу полицейский участок, потому что это одно из немногих мест, откуда я могу позвонить в этот час. Найдя его, я представляюсь дежурному капралу и прошу соединить меня с Парижем.Через несколько минут меня соединяют с дежурным по нашей Службе. Странная вещь, но Старика на работе нет. А я-то думал, что он покинет свой кабинет только затем, чтобы отправиться на кладбище Пер-Лашез.Я прошу дежурного немедленно позвонить ему домой и попросить как можно скорее перезвонить в комиссариат Эвре.Я кладу трубку и угощаю полицейских сигаретами, спрашивая, нет ли у них в заначке капельки рома. От ликера малютки Мартин у меня слиплась глотка, и мне надо ее промыть.Меня угощают бутыльком “Негриты”, которым я щедро пользуюсь. Эти господа спрашивают меня, чем я занимаюсь. Чтобы утолить их любопытство, я отвечаю, что вышел на след торговцев оружием. И тут раздается дребезжащая трель телефона.— Это вас, — говорит капрал. Действительно, это Старик.— А, это вы, Сан-Антонио.— Да. Патрон, до рассвета мне нужны два почтовых голубя…Хотя он готов ко всему, но немного ошарашен.— Два голубя?— Да. Но пришлите мне дюжину разных, чтобы у меня был выбор, и я мог бы заменить ими двух других. Понимаете?Он все отлично понимает.— О! Великолепная идея, Сан-Антонио… Нашли гнездо?— Да. Естественно, птицы, которых вы пришлете, должны лететь к нам, когда их выпустят…— Это само собой разумеется!— Через сколько времени я могу получить этих тварей 7 Он размышляет.— Через три часа. Подойдет?— Прекрасно, подойдет. Скажите тому, кто их повезет, чтобы он ждал меня на разветвлении дороги, ведущей к поместью. Точнее, это я буду его там ждать. Хорошо?— Да.— Еще один вопрос, патрон. Вы приказали провести расследование о персонале известного вам человека?— Естественно!— С этой стороны ничего интересного?— Негативно по всей линии. Кажется, эти люди ведут совершенно нормальную жизнь.— Ладно, спасибо… До скорого, патрон. И простите, что побеспокоил вас среди ночи, но дело действительно срочное.— Меня никогда не беспокоят, звонят насчет работы, Сан-Антонио!— Спокойной ночи, шеф.Я кладу трубку.Дежурные полицейские окаменели. Они обалдели от моей истории с голубями. Капрал, толстый сангвиник, смотрит на меня, посмеиваясь.— Голуби, — говорит он.— Да, — подтверждаю я, — голуби…— Настоящие?— Подлинные…— А зачем они?— У меня в чемодане оказалась банка горошка, и я не хочу ее выбрасывать.Он недоволен моей шуткой, но, находясь под впечатлением моего звания, не осмеливается показывать свое недовольство.Я пожимаю ему клешню и отваливаю. Глава 6 Провинция, ночь. Что может быть более меланхолическим и более завораживающим?Сидя за рулем, я смотрю на старые дома, эти строения других времен, на маленькие улочки с неровной булыжной мостовой и думаю о том, как хорошо быть колбасником в этих краях… Колбасником или кем другим, но вести спокойную, размеренную жизнь… Здороваться каждое утро с соседями, смотреть на парады барабанщиков по праздникам, присутствовать на банкетах по случаю дня рождения мэра, обсуждать постройку новой линии водопровода и разряжаться в пух и прах, чтобы сходить в кино…Я спрашиваю себя, не это ли настоящее счастье, настоящая жизнь… Ограниченный срок, выделенный нам, требует такого вот неторопливого существования… Имеем ли мы право использовать свой срок на безумные дела вместо того, чтобы медленно наслаждаться им?Я снова проезжаю через город, теперь в обратную сторону. Доехав до развилки, останавливаю машину на обочине, включаю позиционные огни и опускаю спинку сиденья, чтобы поспать. Я сильно устал и чувствую, что сон мне не повредит.Засыпаю я быстро. Мне снится, что я сижу верхом на огромном голубе и пытаюсь схватить Мартин за юбку, а профессор Тибоден тем временем гонится за мной со шприцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28