Что она тебе сделала?
Ева вернулась с прогулки одна. Ионе показалось, что она хочет что-то сказать. Она выглянула из своей комнаты, но, передумав, закрыла дверь и даже дважды по
вернула ключ в замке, чего никогда не делала прежде. Иона взволновался: «Неужели Вахтанг что-нибудь себе позволил?!» Вахтанг вошел, напевая, разделся и отправился во двор. Там он снял очки, спустил воду в кране и начал мыться, пофыркивая от удовольствия.
Иона молча принес полотенце. Он не стал ни о чем спрашивать, заранее пугаясь ответа. Вахтанг вытерся, надел очки и, возвращая отцу полотенце, сказал:
— Как в раю живете.
— Эх,— вздохнул Иона,— какой там рай!
— Все равно как в раю,— повторил Вахтанг.
Проснувшись среди ночи, Иона смотрел на сына. Вахтанг лежал на спине, положив руки под голову и уставясь в потолок.
Наутро Иона пошел в школу. После уроков состоялся педсовет — учебный год кончался. После педсовета к Ионе подошла Ксения:
— Я слышала, Вахтанг приехал?
— Да, приехал.
— Как он?
— Хорошо.
— Что же ко мне не зашли? Или в вашем доме обо мне совсем забыли?
— Он собирался, но приехал всего на два дня. Завтра уезжает,— Иона постарался выгородить сына.
— На кладбище он ходил?
— Мы вместе ходили.
— Ну и как?
Подходя к дому, Иона увидел на балконе Еву и Вахтанга. Видимо, Вахтанг рассказывал что-то смешное, потому что Ева хохотала, запрокинув голову и схватившись рукой за сердце. Иона с улыбкой наблюдал за ними.
— Ой, больше не могу,— захлебывалась Ева.— Хватит!
Иону они не заметили, и он не сразу решился привлечь к себе внимание.
— Твои учителя,— начал Иона негромко, борясь с желанием прикрикнуть на хохочущую Еву. От ее смеха у него кружилась голова.— Твои учителя,—повторил он громче,— обижены...
Вахтанг и ухом не повел. Он смотрел на Еву с самым серьезным видом, как обычно делают опытные шутники, когда хотят кого-нибудь рассмешить.
Иона совсем было поверил, что Вахтанг не слышал его слов, когда тот вдруг повернулся к нему и спросил:
— На что обижены?
-— На то, что ты в школу не пришел,
— Еле кончил эту школу, и опять туда ходить! — Вахтанг обращался к Еве: — Представляешь, если бы я вернулся в школу! Бр-р!
Ева снова рассмеялась. Что бы ни сказал теперь Вахтанг, ей все казалось смешным. Внезапно она замолчала, и по лицу ее пробежала тень.
— В чем дело? — спросила она Иону.— Почему вы на меня так смотрите?
Вечером, оставшись вдвоем с сыном, Иона спросил:
— Что же ты ничего не рассказываешь?
— А что мне рассказывать?
— Как живешь, что делаешь...
— Это обязательно? — приподнял брови Вахтанг.
— Тебе видней.
— Воюем, короче говоря.
— Как твоя рана? Ты даже не показал.
— После этого меня еще два раза ранило.
— Почему не написал?
— О чем?
— О том, что ранен.
— Как будто ты мог чем-нибудь помочь! Только перепугался бы.
Вахтанг спустил брюки и показал длинный, розовый шрам, перерезающий бедро. Потом он скинул рубаху и поднял руку.
— Здесь тоже.
— Не больно? — Иона осторожно приложил к шраму палец.
Вахтанг рассмеялся.
— Чудак, давно уже не больно.
— А я даже не знал.
— А что бы изменилось, если бы ты знал? — пожал плечами Вахтанг.
— Ничего.
— Вот я про то и говорю.
Знаешь, вчера здесь была Медико.
— Что ей надо?
— Просто так пришла.
— Просто так?
— Да. Спросила, как ты.
— Молодчина.
— Мне ее жалко.
— За что ее жалеть? И что ей вообще надо?
— Я же сказал, ничего не надо, просто так зашла.
Вахтанг кончил одеваться.
— Ну и прекрасно.
На балконе они застали Еву.
— Не пройтись ли нам? — спросил Вахтанг.— Прекрасный вечер. .
— Спасибо,— сказала Ева.— Мне не хочется.
И Вахтанг ушел один.
У Ионы сердце сжалось от обиды: сын даже не предложил ему прогуляться. Видимо, не хочет показываться с ним на улице. Да и считает, что говорить не о чем!
— У вас есть папиросы? — спросила Ева.
— Сейчас.
Со дня приезда Вахтанга Иона совсем перестал думать о Еве. Сын занял целиком все его внимание. Так ли? Может, он просто спрятался за спиной Вахтанга? Спрятался от Евы или от самого себя?
— Счастливец,— вздохнула Ева, когда Иона вынес из комнаты коробку папирос,— у вас есть сын.
В ту ночь Ионе приснился странный сон. Как будто пришли они к фотографу: Иона, Элисабед и Вахтанг. Иона с Элисабед сели, а Вахтанг встал за ними и положил руки родителям на плечи. Иона был в том самом коверкотовом костюме, который обменял на сахар. Потом Иона увидел, что он сидит перед аппаратом, а Вахтанг с матерью идут на кладбище по длинной кипарисовой аллее. Иона хотел пойти с ними, но не мог сдвинуться с места, и никого не было поблизости, чтоб попросить о помощи. Фотограф куда-то ушел, и только аппарат таращил на него свой черный блестящий глаз. Иона хотел закричать: подождите меня! Не уходите! Но не мог выдавить из себя ни звука.
Проснувшись, он долго не мог прийти в себя. Страх* испытанный во сне, никак не рассеивался. Иона посмотрел на постель Вахтанга. Вахтанга не было. Наверное, он вышел во двор, подумал Иона и, повернувшись на дру-> гой бок, сразу уснул. Проснулся он от толчка, как будто кто-то тряс его за плечо. За окном рассвело, а ему казалось, что он спал совсем недолго. Постель Вахтанга была по-прежнему пустой. Куда он подевался? — думал Иона, натягивая брюки и нащупывая ногами шлепанцы. Во дворе Вахтанга не оказалось. Иона даже окликнул его несколько раз вполголоса. Никого. Не было его и на балконе. И тогда страшное подозрение зародилось в душе Ионы. Оно сначала приковало Иону к месту, потом, взяв за руку, властно повело за собой, хотя Иона и сопротивлялся изо всех сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21