Возможно где-то там, внизу, мы найдем таинственную долину. Долину сказок из «тысячи и одной ночи». Долину, в которой чудес и волшебства хватит на миллион сказок! Где-то там мы найдем просторы джунглей с невидимым дворцом в центре Кхембалунга.
Прямо над долиной парил изящный ледяной пик, а вокруг в лучах полуденного солнца блестели заснеженные горы. Линия утесов в начале долины, очевидно, отрезала ее от тех снежных полей, на которых мы стояли. Но как мы сможем туда попасть?! Ни спуска, ни тропы не существовало! Казалось, прохода нет.
Мы достигли края долины и стали вглядываться вниз. Там, далеко под нами, лежала долина, не похожая ни на одну из виденных мною раньше, за все время нахождения в Тибете. Через ее дно, покрытое полянами и лесом и защищаемое вертикальными скальными стенами, протекала речка, по берегам которой виднелись огромные белые камни. Две снежных вершины в дальнем конце нависали над ней в голубом тумане. Я никогда не ожидал найти место, столь совершенно соответствующее моему представлению о скрытой долине. Внизу живота стало что-то щекотать. А губы разъезжались в глупой улыбке, которую невозможно было скрыть. Я обернулся на Рахни. Девушка смотрела на открывшийся вид и странно улыбалась. Дорда-дархан смотрел молча, почесывая свою тонкую бородку, сузив и без того неширокие монгольские глаза.
- Смотрите, там есть путь вниз! – вскрикнул один из монголов и побежал в указанную сторону..
В каком-то детском восторге и неописуемом возбуждении мы все, ни исключая самого Дорда-дархана бросились вниз по пологому снежному гребню, который, казалось, приведет нас в долину. Но ниже, там, где снег кончался, и вместо него торчали серые камни, поросшие пожухлой травой и как-то уцепившимися рододендронами мы увидели крутые склоны, которые оканчивались на верхушках утесов, виденных нами еще сверху. Напрасно мы излазили все выступы и ложбинки. Путь в долину отсутствовал! Еще чуть-чуть и я готов был расплакаться из-за отсутствия какого-нибудь пути в долину, кажущуюся столь мучительно близкой. Оставался один маленький шанс — попробовать слева, куда один из монголов уже ходил, сообщив, что прохода там нет. Оставив свой груз, я поспешил через крутую снежную насыпь и перешел полоску скользкой травы. Там, в последнем из возможных мест, к моей несказанной радости и всеобщему облегчению, обнаружился овраг, рассекавший ряд утесов. Через него-то мы поочереди и очень осторожно спустились в саму долину. Выбрав подходящее место, разбили лагерь на поляне возле тихой речки. Странно, река спускалась с гор, но ее течение не было быстрым, как у горных речек. Скорее она напоминала тихие лесные речушки, известные мне с детства.
Уставшие, измученные долгим переходом, мы легли на зеленой, сочной траве и расслабились. Солнце перевалило глубоко за полдень. Еще несколько часов и ночь опустится на долину. Поэтому, как ни хотелось, но пришлось снова встать и приступить к работе. По распоряжению командира все члены экспедиции разбрелись в поисках хвороста. С утра никто из нас не держал во рту горячей пищи, даже традиционный чай не на чем было приготовить. Вскоре огромная гора валежника выросла возле лагеря. Сухие ветки весело затрещали, отдавая скопившуюся в них солнечную энергию приготовляемой на костре пище.
В сумерках, когда последние лучи солнца погасли, мы лежали с Рахни на циновках и укрывшись одним одеялом шептались.
- Как ты думаешь, это и есть Кхембалунг?
- Не знаю! Ведь я теоретик. Я никогда не была ни в скрытых долинах, ни в самом Тибете. Но разве это сейчас важно?! Мы пришли туда, где после долгих усилий, труда до изнеможения, гибели человека, лишений во всем, обретаем умиротворение и покой. Здесь льется кристально чистая вода, вкусная до опьянения, растут тропические деревья, здесь тепло и спокойно! Разве это не цель путешествия?! Разве не цель человеческой жизни найти в конце ее, тяжелой и грустной, тихое пристанище?
- Но в легендах и рассказах мы слышали не совсем то, что увидели! Где селения, полные счастья, где алмазы и рубины?!
- У каждого свои взгляды на вещи! Не смотри на Тибет глазами европейца!
На следующее утро, отправившись на разведку, мы все же нашли «невидимый дворец» в красивом лесу из сосен, южных кедров и высоких худых кипарисов, густые заросли покрывали весь лес, плакучие лианы свисали с веток. Птицы кричали то тут, то там, перекликаясь между собой и радуясь райской жизни. Верхушки кипарисов и раскидистых эвкалиптов тонули в утреннем легком тумане. На деревьях вокруг нас сияли голубые, розовые и просто прозрачные капли воды, как алмазы на ожерельях из папаратников и паутины. Проходя под сводами кедров, мы выходили на залитые солнцем поляны, украшенные солнечным светом, древними высокими, как деревья папаратниками. И где бы мы не проходили, куда бы не смотрели, везде видели и чувствовали присутствие великолепного снежного пика, который как бы царил над долиной, подобно царю Кхембалунга.
Помогая Рахни продираться сквозь заросли кустарников, опутанных живыми веревками лиан, я вспоминал книжки о пиратах и островах полных сокровищ, которые я читал в детстве. Я вспоминал, как представлял первобытные джунгли, как мечтал попасть на хотя бы один из таких остров. Этот лес был столь же далеким и таинственным, и в то же время казался столь близким и странно знакомым, как будто когда-то давно я уже здесь бывал.
И хотя от цивилизации, которая осталась далеко позади и далеко впереди во времени, я чувствовал себя как дома, в полной безопасности. Когда мы вышли на прогалину, где из- под основания замшелой скалы бил родник, я наклонился попить воды и ощутил, как мир и красота этой долины вливаются в меня, в мое тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66