Давай работать.
- Какая статья? – спросил адвокат у полицейского.
- Сто пятьдесят девятая, часть четвертая, - торжественно объявил тот.
- Опа! Серьезно! – уронил мой защитник и обратился ко мне, - где это вы так упали? Все лицо в гематомах.
- Да в камере падал несколько раз, - попытался пошутить я, уверенный, что адвокат потребует зафиксировать мои телесные повреждения.
- Аккуратнее надо быть, когда ложитесь спать, - только и сказал защитник.
- А Вы не собираетесь зафиксировать побои? – опешил я.
- Какие? Те, что Вы получили от своих сокамерников, когда подрались с ними из-за очереди к телу проститутки?! Вы уверены, что хотите этого?!
- …нет…
- Ну, вот и славно! Давайте допрашиваться, спать хочу! – опять зевая, сказал мой защитник.
- Давайте! Я разве против?! Это Ваш клиент, бойкотирует! – рассмеялся дознаватель.
- Я требую другого адвоката! – скорее для себя, чем для окружавших меня юристов, сказал я.
- Ну, пошутили и будет! Давайте работать! – строго произнес полицейский.
В последующие три часа я понял, что меня обвиняют в мошеннических действиях в особо крупном размере. Якобы я завладел многомиллиардным состоянием моей же фирмы, обманул своего соучредителя и вывел деньги из страны. Более абсурдного обвинения я не слышал. Пытаясь понять о каких деньгах идет речь, я просил уточнить сумму и время их получения мной. Только в конце допроса меня стало осенять, о чем шла речь.
- Так позвольте! Деньги не были в наличности! Они в бумагах и я их не вывозил! – воскликнул обрадованный я.
- Конечно в бумагах! Наличностью вывести миллиарды невозможно! Это сколько камазов нужно!
- Я повторяю! Деньги я не вывозил, их не крал! Вам может подтвердить мой соучредитель!
- Уже подтвердил! – с сарказмом бросил дознаватель.
- Так в чем тогда дело?!
- Подтвердил, что Вы их вывезли! Именно он написал заявление!
- …Александр?! – не поверил я.
- Да! Он! Вот смотрите! – и допрашивающий повертел у меня перед лицом заявлением. Я не успел его прочесть, но подпись своего напарника разглядел хорошо. Так вот в чем дело! Все окончательно встало на свои места.
Мой товарищ решил завладеть всеми деньгами, которые мне предложил вложить в прибыльные бумаги посетитель, которому я отказал. Тот, что опешил от моего отказа, но все равно оставил их у меня, надеясь, что я образумлюсь. Вот все и стало понятно! Больше я ничего не сказал. Отказался от дачи показаний, сославшись на пятьдесят первую статью.
Ничего больше не добившись, дознаватель прекратил допрос и меня отвели в камеру. На следующий день дело передали по подследственности в следственный комитет. И меня вывезли на допрос к следователю СК. Который после допроса меня отпустил «на подписку», и с которым я договорился о встрече… …Все это пронеслось у меня в голове и перед глазами. Я, наконец, очнулся от воспоминаний. Передо мной стоял большой бокал с налитым в него коньяком. Удобное кожаное кресло приобрело форму моего тела. Большой плоский экран телевизора выплескивал на меня грязь очередного шоу, где действующими лицами были мать и дочка. Они ненавидели друг друга. Скверные слова вылетали из их ртов, черня и пачкая всех окружающих. Ведущий телешоу, предвкушая большие рейтинги программы, подливал масло в огонь. Он задавал неприятные вопросы, вызывал все новых и новых гостей, обращался к «экспертам в студии». Брызжущие слюной тетки из зала, входили в раж и бесновались.
Я переключил телевизор на другой канал. Правда и здесь, и на других каналах смотреть было нечего. Я быстро устал от бредового шоу, новостей, которые ежеминутно врали, вследствие чего у меня складывалось впечатление, что живу в совершенно другой стране, отличной от той, которая освещалась с экрана. Я выключил ящик и в комнате воцарилась тишина.
Мысли невольно вернулись к прошлому. Ну, что? Доволен своим возвращением? Жалеешь, что не остался там, в стране, которую ты посетил или считал, что посетил? Это ты хотел застать здесь в привычном тебе мире? Это ты хотел увидеть и прочувствовать на себе вновь и вновь? Об этом ты мечтал и вспоминал там, далеко отсюда в спрятанном пространстве и времени?!
Как тебе философия буддизма? Готов стать бодхисаттвой и сострадать всем живым существам? Прежде надо превратить чужие страдания в свои! О! Это у меня получилось! Страданий за несколько дней после возвращения я получил с избытком! Превратил ли я их в свою радость?! Кому я могу здесь сострадать? Полицейским, что избили меня в собственной квартире? Их командиру, который украл у меня три тысячи долларов и перстень с бриллиантом? Или посострадать дознавателю и его адвокату? Может следователю? О! А может Наталье?! Кому здесь я могу сострадать?! Кто из них страдал при общении со мной?! Но! Я вспомнил заплаканную девчушку, сестренку Марины. А как же она? Разве она не достойна моего сострадания? Разве не достойны его бомжи, избитые, голодные, больные и уставшие, те, что пожалели меня в ИВС? Разве мало в стране людей страдающих и достойных сострадания?
Тогда, возможно, мое сострадание необходимо тем, кто по-настоящему несчастлив и обездолен, кто не стремиться решить свои проблемы за счет других, кто не требует его и не просит, кто несмотря ни на что, не утерял человеческий облик?
Впервые за последние несколько дней я уснул. Сон сморил меня прямо в кресле. На столике передо мной одиноко остались стоять початая бутылка французского коньяка и пузатый коньячный бокал.
- Здравствуй, милый! – передо мной стояла Рахни. Она грустно улыбалась, но я чувствовал, что она очень рада меня увидеть.
- Здравствуй, любовь моя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66