- Ну да, конечно, - саркастически ухмыльнулся капитан. Дейкер не
понравился ему с самого начала, и он не мог понять, почему Джойс так с ним
носится.
- Постой, - вмешался инспектор, - может, он прав. Он же был прав
относительно мотеля?
- Ну и что?
Эйкерман начал уже терять терпение. "Болтуны... бестолковые и тупые
болтуны... Нечего удивляться, что арестованные сбегают у таких кретинов
из-под носа. Уж у меня-то Бун вряд ли вырвется, что бы они там ни плели",
- кипятился он.
- Может, действительно есть другие? - Джойс постарался вложить в свои
слова затаенную угрозу, но Эйкерман был слишком толстокож, чтобы ее
распознать.
"В конце концов, так даже лучше, - решил Джойс. - У меня будут
свидетели, что капитан не слишком-то торопился исполнить свой долг,
значит, вся заслуга по операции "Мидиан" будет принадлежать только мне".
- Кто? - Эйкерман еле сдержался, чтобы не сплюнуть в знак презрения
прямо на пол. - Чудовища, монстры?
Капитан был прежде всего реалистом - и, пожалуй, до сих пор именно
это и спасало ночной город. Эйкерман мог организовать охоту на любого
вооруженного хулигана, облаву на хиппи или на наркоманов - но он и палец о
палец не ударил бы ради того, чтобы попытаться поймать оборотня. Зачем
тратить силы на поиски того, кого и в природе-то нет?
- Не знаю, - покачал головой Джойс. - Может, там какой-то тайный
культ, секта...
Эйкерман хмыкнул. Вот это уже была мысль, похожая на здравую, - даже
обидно, что она не пришла в голову ему самому.
Да, было похоже на то, что оказать помощь Джойсу все-таки придется.
Хорошо еще, что он из-за этого забыл пока о Буне. (Только бы тот не
протянул ноги раньше срока - может получиться скандал. Ну надо же было так
увлечься!)
- Хочешь проверить?
- Да, - кивнул Джойс. Он не рассчитывал, что капитана удастся уломать
так быстро.
Эйкерман тоже кивнул, отодвинул телефон подальше и пригласил Джойса
проследовать за собой в соседнюю комнату, где ждали нового приказа его
молодцы.
Капитан оперся руками о барьер, грозно посмотрел на полицейских и
заговорил:
- Поезжайте с инспектором Джойсом в Мидиан, - приказал он, - и
проверьте кладбище.
Тотчас вся комната пришла в движение - приказы никогда не повторялись
здесь дважды. Глядя на это рвение, Эйкерман счел нужным добавить
ироническим тоном:
- И если там у кого-нибудь действительно больше двух глаз, то
позовете меня. А пока у меня пресс-конференция, - все-таки он не удержался
от небольшой похвальбы.

48
Дверь в камеру открылась, и грузный охранник пропустил вперед
сосредоточенного тюремного врача.
Он ожидал увидеть Буна все еще лежащим на полу, но тот, убедившись,
что в ближайшее время избиение ему не грозит, все-таки нашел в себе силы
заползти на койку.
Сейчас он отрешенно смотрел на противоположную стену - даже взгляд в
сторону своих палачей был ему противен. Эрона угнетало не столько
физическое потрясение (подаренные вместе в печатью Баффамета силы
позволяли ему выдерживать подобные нагрузки) - гораздо сложней ему было
смириться с тем, что кто-то имеет право вообще его избивать. До этого Бун
даже не подозревал, насколько мучительно полностью находиться в чужой
власти, когда ты - никто и на тебя не распространяются никакие
охранительные законы. Он едва ли не стыдился, что совсем недавно верил,
будто существуют адвокаты и права человека хоть кем-то соблюдаются.
Или он сам их утратил, спустившись под землю?
Нет, ведь это не было зафиксировано ни в одном юридическом документе.
Откуда знать полицейским, что он больше не является человеком? Нет такого
закона...
Закона вообще нет - есть сплошное беззаконие.
- Эй! - позвал его охранник. - Доктор пришел осмотреть тебя, псих!
Чтобы никто не сказал, что мы тебя трогали... - и он повернулся в сторону
врача. - По-моему, с ним все в порядке, док!
Доктор заранее кивнул. Он работал тут не первый год и знал, что пока
заключенный жив и не искалечен так, что это сразу бросается в глаза, он
должен считаться здоровым. Пусть такое положение вещей противоречило
клятве Гиппократа, но он знал и то, что даже если в медицинской карточке
появится другое заключение - арестанту легче не станет, а вот сам он
вполне может потерять работу. Правда, в особо серьезных случаях он мог на
словах предупредить капитана, что "этого пока не надо трогать", или, если
дела совсем плохи, даже поместить пострадавшего в изолятор с диагнозом
"простуда".
В первую очередь врач взглянул на лицо. Кожа Буна отличалась почти
неестественной бледностью, но никаких черных пятен вокруг глаз,
свидетельствующих о серьезных внутренних повреждениях, заметно не было.
Значит, оставалось только проверить пульс...
Врач взял Эрона за руку - она была невероятно холодна. Теплые пальцы
начали перебираться по запястью, ища, где получше будут слышны толчки
сердца...
Через несколько секунд доктор слегка нахмурился, через полминуты на
его лице появилось странное выражение. Затем он, не говоря ни слова,
направился к двери.
Вслед за ним вышел охранник: в случае чего, за Буна ведь отвечал
он...
- Что с ним, док?
Реакция врача ему не понравилась. Он еще ни разу не видел, чтобы тот
вел себя подобным образом.
- У него нет пульса, - не своим голосом ответил врач.
Его совсем еще недавно розовое лицо могло сейчас посоперничать в
бледности с лицом Эрона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71