...Полное женское тело наискось пересекают две глубокие полосы - в
том месте, где лезвие соскользнуло с ребер на живот, рана открылась
треугольником...
Другая жертва - здесь нож был аккуратно вставлен в сонную артерию.
Одежда покойницы - в крапинку, но это не рисунок на ткани, а брызги,
оставшиеся после фонтана крови, бившего из горла. Стены, пол, обивка
кресла - все покрыто тем же черным на фотоснимке крапом.
Дейкер тасовал карточки, как карты, время от времени выхватывая
взглядом особо удачные снимки.
Фотограф был мастер: несмотря на более чем скромный размер
фотокарточек, все подробности были переданы с редкой выразительностью.
Каждый блик на вылезших из живота внутренностях, каждая деталь
предсмертных гримас отличались невероятной реалистичностью.
Особенно - выражения лиц. Недоуменные. Испуганные. Тупые...
- И вам всегда снится один и тот же сон? - услышал Дейкер собственный
голос. Магнитофон, наконец, заговорил.
- Да, и я не знаю, чем он вызван.
Перед доктором вдруг невероятно отчетливо возник образ Эрона Буна.
Вот Бун подходит к стулу, неуверенно садится на край. Его взгляд направлен
куда-то под ноги, плечи опущены...
- В нем все крутится вокруг одного города... - кажется, что Эрону не
хочется расставаться ни с одной из собственных фраз, так дороги и
значительны они для него. - В этом городе живут... монстры, - он слегка
запинается перед этим словом. Еще бы - у этого термина изначально не та
эмоциональная окраска, чем хотелось бы самому Эрону. - Все... монстры
уходят туда... - взгляд больного становится мечтательным, а в позе
возникает уверенность. Он уже не жмется у края стула, а занимает все
сиденье целиком. Голова поднимается, в глазах начинает разгораться восторг
- Эрон восхищен своей выдумкой. - Это замечательное место!
"Еще бы ему не быть замечательным, - презрительно комментирует про
себя Дейкер, - раз туда убирается всякая дрянь. Невероятно, до чего же
сильна бывает в людях тяга к самому отвратительному, что только можно
выдумать. Монстры... Тьфу!"
- Что это за монстры?
- У них нет жизни, - восторженно поясняет Эрон, но в голосе слышен
отзвук сожаления. - Но есть сознание. Они могут многое, на что люди не
способны.
Бун замолкает, словно спохватившись, не сказал ли он что-то лишнее.
- Можно подумать, - подталкивает его к новой откровенности Дейкер, -
что вы им завидуете!
Эрон Бун реагирует новой вспышкой восторга во взгляде:
- Им все завидуют! Это - ночной народ...
- А вы не можете объяснить, что это значит? Что это за ночной народ
такой? - продолжает допытываться Дейкер.
На лице Эрона на секунду возникает довольная улыбка.
- Это существа, которые всегда живут в темноте.
И тут Дейкер не выдержал.
Лязгнула крышка кассетника. Звонко ударилась о стенку плоская
пластмассовая коробочка с записью. Доктор сжал кулаки и едва не повалился
на стол.
Город, куда уходят все монстры! До чего же противна и заманчива была
у этого подонка навязчивая идея! Ну надо же было ему додуматься до
такого...
"Им все завидуют... Они могут многое, на что люди не способны... - со
всех сторон сыпались на Дейкера гадкие, впадающие в душу фразы. - Им все
завидуют!"
"Замолчи! Заткнись!" - беззвучно закричал Дейкер на вошедшего в
комнату мертвеца.
Эрон Бун стоял на пороге с мертво выпученными глазами, и потерявшие
гибкость руки с окровавленными ладонями вытянулись вперед, словно
защищаясь от несправедливой смерти.
Или - указывая на своего истинного убийцу...
"Сгинь!"
Призрак помутнел и растаял.
"Им все завидуют!" - засмеялся проникший через форточку ветер, и
фотокарточки одна за другой принялись вылетать из стопочки и раскладывать
на столе причудливый пасьянс.

20
...А еще было вот что...
Где-то над Мидианом поднялась заря. Солнечные лучи разогнали его
обитателей по домам и принялись по-своему расставлять тени на развалинах,
поглаживая зеленые листья, иголки елок и гнутые шелковые травинки. Затем
откуда-то из подземелья вылетел ветерок. Он прошелестел по щебенке,
переворачивая песчинки, стряхнул росу все с тех же елочек и помчался к
городу, набирая силы и крепчая на ходу.
Город людей тоже спал, но не "уже", а "еще".
Заря только начинала золотить металлические рамы небоскребов и
белесый пока асфальт. Лишь сонные утренние служащие копошились на своих
рабочих местах, мечтая о теплой постели. Какое дело было им до ветерка?
А он мчался, петляя по улицам, пока не нырнул в открытую верхнюю
форточку здания полицейского управления. Где-то внизу, отгороженный
заслонами и решетками, в нем помещался морг. Там дремали, ожидая своего
часа, тела убитых в перестрелках, отравленных соседями, зарезанных в
пьяных стычках... Именно туда и пробирался незваный гость.
Эрон Бун лежал в анатомическом зале, ему еще не был вынесен
окончательный приговор: сжечь или закопать. Как ни странно, эту деталь его
судьбы решала Глория. Лишь она, как самый близкий покойному человек, имела
здесь право голоса. Если Глория найдет деньги, чтобы заплатить за участок
земли на кладбище, если договорится с похоронным бюро...
Ветерок закружился вокруг каталки и... исчез, зато мельком замеченные
патологоанатомом синие искры замигали вокруг всего тела, завихрились и
снова пропали вдруг, словно их и не было. А тело покойника задрожало,
мутная пелена на глазах растаяла, рука начала шевелиться, пальцы
согнулись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71