– голос матери. Я гляжу в окно.
Зеленые ставни распахнуты. Солнечные лучи играют, отражаясь в стеклах.
– Дениска! Ты где? – снова раздается от крыльца.
Я бросаюсь на голос.
«Сейчас! Сейчас я увижу ее лицо!»
– Мама! – Сердце безумно колотится.
И я просыпаюсь.
Утро выдалось хмурое.
Темный свод облаков плотно окутывал небо. То и дело срывался мелкий дождь. Но призрачно-бледная полоса уже затеплилась вдоль горизонта. В августе – короткие ночи.
Жаль, что холодно совсем не по-летнему. Сидевшему за рулем Тесленко пришлось включить печку.
Спустя полчаса мы достигли границы.
Бетонные надолбы, пулеметы в бойницах. И таможенники с рентгеновскими взглядами:
– Пожалуйста, выйдите из машины.
Поеживаясь, мы выбрались из салона в зябкий рассветный воздух.
Искали они основательно. Разве что не вспарывали обивку на сиденьях. Заглянули под капот. Проверили сканерами каждое колесо. И это несмотря на наши европейские паспорта.
Кое-кому повезло гораздо меньше.
Рядом с ветхим автобусом лицом вниз лежали человек сорок пассажиров. Прямо на мокром асфальте.
Трое пограничников караулили их с автоматами и овчарками. В самом автобусе проходил яростный «шмон». Наружу летели вещи и разодранные сумки.
– Сейчас возьмутся за кресла, – шепнул Тесленко.
– Цирк, – прищурился Мустафа, – наверное, у кого-нибудь опять нашли листовки.
Минут через двадцать нам разрешили вернуться в джип. Чугунно-невозмутимый пограничник отдал паспорта и казенным голосом пожелал «Good luck!».
Джип плавно набрал скорость. Здание КПП скрылось за поворотом.
– Да, удача нам не помешает, – буркнул Мустафа.
Я смолчал.
Ни впереди, ни позади нас на всем шоссе не просматривалось ни единой машины. Словно вокруг была пустыня.
Километра через два свернули в лесополосу. Заглушили мотор. Я достал из кармана детектор. Пискнул слабый сигнал. На экранчике высветился азимут.
Мы с Мустафой выбрались из машины. Пересекли рощицу. Сигнал усилился. В кустах под сухими ветками и слоем дерна мы нашли тайник.
– Теперь будет веселее, – ухмыльнулся татарин, разворачивая пакет.
Что ж, ему лучше знать. Он-то в этих местах – не первый раз.
Мустафа вооружился «ониксом». Тяжеловатая штуковина, на мой вкус. Я предпочел новенький «вальтер». Щелкнул фиксатором, проверяя обойму. Порядок. Двадцать патронов. Сунул оружие в карман.
Кроме трех пистолетов, в пакете имелись три сорока-зарядных «вайпера», несколько гранат и коробки с боезапасом. Отдельно – кумулятивные патроны для «оникса».
Татарин с нежностью погладил массивный вороненый ствол:
– Отличная машинка. Хоть в БТР, хоть в человека. Кевлар для нее – как бумага! Такую дырку делает – залюбуешься.
– А если в армопласт?
– Не знаю, – ласково ощерился Мустафа, – пока не пробовал.
Вернулись к джипу. Кроме пистолетов, оставили себе по две гранаты. На здешних дорогах – это минимальный набор, почти не вызывающий подозрения. Все остальное спрятали в тайник под сиденьями. Разрешение на оружие у нас есть, и усиленно шмонать уже не будут.
Опять выехали на шоссе.
Тесленко прибавил ходу, выжимая километров сто. Нарваться на дорожную полицию он не боялся. Перед ним – бортовой дисплей «Чероки». Там высвечивалась карта. Все блокпосты и патрули по состоянию на сегодняшнее утро. Разве что можем влететь на бандитскую заставу. Но самые горячие места там тоже обозначены.
Лишнего риска мы избегали. В результате изрядную часть пути тряслись дикими, заросшими бурьяном проселками. Я и не думал, что крапива может быть такой высоты.
– Этим летом здесь, кроме нас, никто не ездил, – заметил Мустафа.
Иногда попадались сожженные остовы грузовиков. Изуродованные взрывами бэтээры. Все трехлетней давности. Тесленко вспомнил, что раньше и на шоссе было до фига мертвой техники. Потом главные магистрали расчистили, а сюда так и не добрались.
– Невыгодно, – уточнил он, – да и неспокойно здесь.
У мертвого железнодорожного переезда я увидел танк с сорванной башней. И вдруг вспомнилась картинка из комикса – Земля после нашествия инопланетян. Точь-в-точь такой же танк. Почти такой переезд… И ни души кругом.
Fuck…
На тегеранских улицах я чувствовал себя увереннее.
– Все-таки странно, что вокруг нет людей…
Ведь кто-то живет в этих местах. До этого мы проехали убранное поле. И заметили в речной пойме аккуратные стога сена.
– Если и были, то попрятались, – ухмыльнулся Мустафа. – От греха подальше…
– А чего нас бояться?
– «Тачка» у нас крутая, – объяснил Тесленко, – «Rider-Cherokee». Любимый бандитский экипаж.
– Вот-вот, – кивнул Мустафа. – Наверняка отсиживаются где-то в кустах. Наблюдают.
– Или наводят гранатомет, – будничным тоном добавил украинец.
Не поймешь, шутят или всерьез?
Скорее бы миновать открытое место.
Мы покинули переезд. И все равно двигались слишком медленно.
– Прибавь ходу!
– Без паники.
Тесленко крутанул руль и объехал большую, но почти неприметную за высокой травой воронку.
Он – молодец. С другим водилой мы бы обязательно туда влетели.
Остатки железной дороги все дальше. Мустафа насвистывает что-то веселое – кажется, песенку неувядающей Бритни Спирс. При этом не забывает изучать окрестности – наметанным и острым взглядом. Тесленко ведет машину ровно и уверенно. Ухитряясь даже на скорости избегать самых жестких колдобин.
Дьявол! И правда, чего я так разволновался?
Хотя… Есть одна веская причина.
Татарин и украинец – обычные наемники. Пусть и дорогостоящие. Если угодят в чьи-то «нежные» лапы, максимум, что расскажут, – имя подставного заказчика. Даже если их будут резать на куски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17