Пока глаза не привыкли, спотыкались.
Один раз я едва не навернулся о поваленный ствол. А Ксения ударилась коленом и зашипела от боли.
– Слушай, – пробормотала она на ходу, – а может, мы зря?.. Может, там нет никого?
Ветер шумел в кронах сосен. Хрустели ветки у нас под ногами. Больше никаких звуков.
Я сбавил темп.
И правда… Вдруг мы бежим от собственных страхов?
Чуть перевели дух.
Я оглянулся.
За нами пыхтит нескладная фигура. Отставший Инютин.
– Подождем, – шепнула Ксения.
– Да.
Мы остановились. Ксения достала платочек и утерла лоб. Битком набитый рюкзак она так и не бросила. Я всмотрелся во тьму. Огонька керосинки уже не различить.
– Они там, – выдохнул Инютин, когда поравнялся с нами.
– Угу, – пробурчал я.
Мы – сборище идиотов. А главный идиот – я.
Хотел поделиться этим открытием с Ксенией… И замер, вслушиваясь.
Едва уловимый свист прорезался через гул ветра. В следующий миг поверх звездного неба вырос темный, обтекаемый силуэт.
– Что там? – удивилась девочка. Я зажал ее рот ладонью.
«Шептуны» – последняя модификация «еврокоптера», – услужливо подсказала память. Они летают тихо, почти беззвучно. А слышат и видят в темноте не хуже настоящих сов. Уж я-то знаю.
Только не знаю, откуда…
– Тс-с, – прошипел я.
Но Ксения уже увидела. А Инютин застыл, как изваяние.
До вертолета метров сто. Может, и не заметят?
Три наши фигурки едва различимы сквозь кроны деревьев…
Я жил этой надеждой целых пять секунд.
Потом Инютин вскинул автомат. И дал длинную очередь в сторону «еврокоптера».
В бешеном танце мелькают звезды.
Холодный воздух становится горячим.
Сердце рвется из груди. Будто молотком стучит в висках…
Рядом отрывистое дыхание Ксении. Рюкзак я у нее забрал. И лишних десять килограммов болтаются у меня за спиной.
Мы не оглядываемся.
Выстрелы уже стихли. Патроны у Инютина кончились? Или…
Почва уходит из-под ног. Мы скатываемся на дно небольшого овражка.
– Ты в порядке? – выдыхаю я.
– Ага, – шепчет девочка.
Я осматриваюсь. Нет, здесь не отсидишься. Редкий кустарник – плохое укрытие.
Вскакиваю. Лезу вверх по склону. Ксения не отстает.
Мчимся, не разбирая дороги.
Вокруг – сосняк. Дивный и прозрачный, мать его так! По нему хорошо гулять. Но дерьмово прятаться.
Взбираемся по песчаному склону. И застываем на вершине холма.
Лес кончился.
Я облизываю сухие губы.
Луна вышла из облаков. Видимость отличная.
Впереди – болотистый луг. За ним опять редколесье.
Ксения тяжело дышит.
Куда теперь?
Она-то местная. Но, похоже, потеряла ориентацию…
У нас за спинами – едва различимый, нарастающий свист.
Бросаемся вниз по склону.
Бежать по лугу тяжело. Подошвы словно в травяную перину проваливаются. Влажно чавкает под ногами…
Как только достигаем твердой почвы – ныряем под разлапистую ель.
Темный силуэт появляется из-за крон деревьев. Он не блестит в лунном свете. Будто летающий кусок тьмы.
Мы сидим, затаив дыхание.
Минуту. Или больше…
Ксения сжимается в комочек. И даже глаза закрывает.
Свистящий гул проходит над нами. Медленно удаляется.
Вроде не заметили?
Ксения порывается встать. Понимаю, нервы на пределе… Хочется бежать без оглядки. Я поймал ее за плечо:
– Они еще рядом.
– Где-то там… должен быть овраг, – шепнула девочка, – сплошной терновник. Там можно залечь.
– Надо выждать.
Вокруг на сотню метров почти открытое пространство.
– Слушай, а почему они не стреляли? Это ж «юсовский» вертолет? Они сперва убивают, а потом разбираются…
Может, и не «юсовский». Но в главном она права. Даже в Инютина не стреляли.
– Наверное, мы им нужны целые и относительно невредимые.
Ксения притихла. Ей страшно.
Я успокаивающе сжал ее кисть:
– Мы ведь с тобой не овечки. Пускай еще попробуют взять!
Она шмыгнула носом:
– Инютина жалко.
Я поморщился:
– Если б не его дурость…
– Он не виноват, – вздохнула Ксения. – Наверное он вспомнил про Болхов…
– Тише, – я замер, чувствуя легкий озноб.
Fuck!
– Похоже, возвращаются…
– Бежим! – вскакивает девочка.
– Стой. – Я снимаю рюкзак, отдаю ей. – Дальше нам не по пути.
Она растерянно моргает:
– Денис… Не бросай меня!
– Вот глупая… – Я неловко взъерошиваю ее волосы. – Нас двое, а вертолет – один. Соображай!
Она что-то достает из кармана, сует мне в ладонь:
– Это тебе.
Граната осколочная «РГД-5». Со вставленным запалом.
– Спасибо. – Я отстраняю девчонку и легонько подталкиваю: – Давай…
Ей налево. А мне направо.
Мчимся, как зайцы, в разные стороны.
Фигурка Ксении мелькает в лунном свете.
Черт!
С рюкзаком она бегает медленнее.
А «охотник» выныривает из-за деревьев. И, будто чуя легкую добычу, поворачивает за Ксенией.
На хрена я отдал ей рюкзак!
Она еще и оглядывается. Дуреха!
Достаю пистолет. Снимаю с предохранителя и несколько раз жму спуск. Резкие, сухие выстрелы далеко разносятся над лесом.
Обтекаемое, матово-черное тело застывает в воздухе. А потом начинает двигаться в мою сторону.
Чавкает под ногами жижа. Опять болото.
Вертолет идет следом. Догадываюсь по звуку.
Девчонку оставили в покое. Это хорошо.
Плохо, что уже слишком близко. Еще чуть-чуть – и врежут «глушилкой». Или пальнут липкой сетью…
Если нельзя убежать, надо обмануть.
Я пролетел через кусты и нырнул в мелкий, заросший осокой ручей.
Хорошая попытка.
Если б они не увидели…
Увидели, твари. Зависли точно надо мной. Легкая вибрация чувствовалась сквозь воду.
Скоро у меня закончится кислород. А тогда…
Я нащупал гранату. Дернул кольцо. Отпустил предохранительный рычаг. Раз, два… И вынырнул из мутной купели.
Ветер от винтов едва не сбивает с ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17