Еще и других агитировал: мол, пришли к нам, «совкам», цивилизованные люди – теперь заживем!
– И куда этот агитатор делся?
– Поехал в Тулу – искать управу на Фомина. Так и сгинул в охранке – оказался отъявленным партизаном и террористом.
– Ясно. Им удалось разоблачить его звериное нутро.
– Да. А другой имел элеватор и молокозавод. Охрану набрал – здоровых ребят, не хуже фоминских. Даже парочку бронетранспортеров купил.
– Деловой подход, – кивнул я.
– Он и районному коменданту «миротворцев» отстегивал. Все было на мази! А потом…
– Тоже загребли в охранку?
– Не-а. Как-то ночью вертолеты без опознавательных знаков «отработали» по элеватору и молокозаводу. После этого защищать стало особо нечего.
– …И стороны пришли к взаимовыгодному соглашению?
– Точно. С остальными уже не церемонились. Четверых убили на месте. Одного в Липовке. И троих в Копа-лове.
– А как же… партизаны?
– Какие там партизаны! – буркнула Ксения. – Если где и есть – точно не у нас. Наши местные думали: раз сидят тихо – никто их не тронет. А овец режут в первую очередь!
«Верное наблюдение», – подумал я. И самое лучшее для овцы – как можно скорее отрастить волчьи клыки…
А сам-то я кто?
Метко стрелять – этого мало.
Сегодня мне опять приснился кошмар. Вроде что-то важное мелькнуло. Из настоящей моей жизни…
Я потер висок. Хоть что-то выдернуть из тумана прошлого…
Без толку.
Голова уже соображает. А память – как дырявое решето.
– …Эй, Денис, ты что, спать хочешь? – заботливо уточнил тихий голосок.
– Нет-нет… Ты давай рассказывай.
– А что рассказывать? Без крыши над головой – не жизнь. А без денег и документов – тем более. Или с голодухи загнешься. Или опять за колючку, на гуманитарную баланду… Вот я и решила остаться!
– Разумно.
– А я сразу догадалась, чем закончится… Еще с марта начала готовить здесь базу!
Я улыбнулся при слове «база». Конечно, она же с детства – по гарнизонам.
– …И кандидатуру Инютина – сразу определила. Во-первых, он мужчина, а это удобно при переноске тяжестей.
– Да уж, – согласился я.
– Во-вторых, он не пьет. И вообще серьезный и рассудительный. Хоть и сумасшедший. Ну и в-третьих… У него тоже никого нет.
– Как вам удалось сохранить все в тайне?
– А кому дело до психа? Мало ли куда он таскает старое барахло? И потом, мы в основном ночью сюда ходили… Так что к маю все было в ажуре. Когда фоминские уроды нагрянули, мы сразу и переехали.
В соседней комнате скрипнул стул.
Ксения повернула голову, вслушиваясь. Тихо объяснила:
– Сейчас «выключит» телевизор и ляжет спать.
«Новости закончились», – подумал я. Интересно, что он там видит, глядя в пустой экран? Яркие цветные сны наяву – может, это и лучше, чем знать правду?
Нет. Я еще не спятил.
Поднялся с табурета.
– Нам тоже пора… Ложись, Ксения. Завтра трудный день. И трудная ночь…
– Ты хочешь уйти будущей ночью?
– Ага. Соберемся. Обдумаем все. С Инютиным поговорим. Днем он лучше соображает.
Я шагнул к занавеске, отдернул ее. И будто споткнулся.
Передо мною стоял «серьезный и рассудительный» сумасшедший. А в руках у него был автомат.
– Ксюша, – тихо позвал я. Мысленно выругался.
– Что такое? – удивилась она.
– Ничего такого. Пустяки. Ma-аленькая проблемка…
Зрачки Инютина были устремлены куда-то в пространство. Меня он словно не замечал. Я осторожно потянулся к его автомату…
Не успел.
Инютин отступил на шаг. И вполне уверенным движением передернул затвор.
Fuck!
Ксения прошлепала босыми ногами и высунулась из-за моей спины:
– Эй, вы чего?..
Инютин повернул голову. Уставился на нас долгим взглядом.
– Дядя Андрей! – Ксения оттолкнула меня и решительно двинулась к психу.
– Бельчонок… Они придут. Скоро.
Он глянул куда-то в потолок. Я воспользовался моментом и мертвой хваткой вцепился в оружие:
– Извините…
Минуту мы боролись. Единственное, что удалось, – направить ствол вбок. То ли я слабый, то ли Инютин натренировался, заготавливая дрова.
– Отдай оружие, псих!
– Вы не понимаете! – прохрипел Инютин. – Они уже здесь!
– Идиот… – буркнул я. – Никого здесь нет!
– Вот! Слышите?
Протяжный скрип дерева.
Я облизал губы.
Чепуха… Просто ветер.
Задребезжало стекло. Мелко-мелко завибрировало… И будто холодом повеяло по спине.
Сегодня сильный ветер.
Я отпустил автомат. Чувствуя гулкие удары сердца, потянулся к керосинке…
Стоп.
Тьма не укроет.
– Ксения, одевайся, – прошептал я.
Она изумленно на меня вытаращилась. Наверное, подумала, что теперь в комнате два психа.
– Одевайся! – глухо повторил я. – Немедленно!
ГЛАВА 8
Хуже нет – кого-то уговаривать. Особенно если у тебя самого в голове – хаос отрывочных мыслей.
К счастью, девочка оказалась понятливой.
Через секунду она уже натягивала штаны.
А я… я обнаружил, что до сих пор стою в домашних тапочках.
Проклятье!
Завертел головой. И выдавил:
– Ксения…
Она сообразила:
– Там, под кроватью!
Пока девочка натягивала куртку, я извлек кроссовки и торопливо обулся. Джинсы остались висеть где-то на улице. Переодеваться уже некогда…
Что она делает?!
Дрожащими руками заталкивает в рюкзак сухари, консервы и какие-то шмотки.
Я тронул ее плечо:
– Где оружие?
Кроме «Калашникова», у нас еще должны быть трофеи.
Ксения полезла под свой матрац и вручила мне один из пистолетов. Два других рассовала по карманам куртки. Опять занялась сбором барахла.
– Некогда, Ксения!
– Что, им оставлять?!
Терпение у меня лопнуло. Я схватил ее за шкирку и потащил на улицу. Инютин, не выпуская автомат, заковылял следом.
Огонек керосинки остался позади. Мы бежали сквозь тьму безлунной ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17