Могу и не сдержаться. А в общем, я привык.
Игорь неторопливо поправлял одежду. Особо аккуратным видом он
никогда не отличался, а сейчас был встрепан донельзя. Порванная на
спине (для вентиляции) рубашка выбилась из обрезанных чуть ниже колен
брюк. Сами брюки представляли собой шедевр роддэрской моды - правая
половина из джинсовой ткани, левая - из металлизированного вельвета.
На груди на тонкой серебряной цепочке покачивался амулет - настоящий
автоматный патрон второй половины двадцатого века. Зато волосы были
очень тщательно разделены на семь прядей и выкрашены в семь цветов.
Игоря можно было с ходу снимать для передачи "Роддэры - новые грани
старой проблемы". Впрочем, кажется, он пару раз в ней снимался...
Игорь поймал мой взгляд, подмигнул, но ничего не сказал. Скосил глаза
на нашего нового спутника - тот неловко выбирался из люка капсулы.
- Эй, как тебя... Рыжик!
"Рыжик" повернулся. Быть ему теперь Рыжиком на веки вечные. Если
Игорь дает прозвище, оно прилипает намертво. Да в новеньком и
действительно было все необходимое для такого прозвища: солнечно-рыжие
волосы, быстрый, чуть хитроватый взгляд и такая же, немного лукавая,
улыбка.
- Меня зовут Дэйв. А вас?
Ха! Имя у него тоже было рыжее, солнечное. По-русски Дэйв говорил
неплохо, только немного нажимал на гласные.
- Не, - дурачась, протянул Игорь. - Тебя зовут Рыжик. Его -
Чингачгук - можно Миша, - докончил он, увидев мой выразительный жест.
- А я - Игорь.
- Просто Игорь?
Да, новенькому палец в рот не клади. Он смотрел на Игоря так,
словно придумывал ему кличку.
- Просто Игорь. Тебе сколько?
Дэйв смущенно пожал плечами, словно не знал, что ответить.
Замершее в зените солнце сверкнуло на золотистом кружке, приколотом к
его травянисто-золотой рубашке.
- Одиннадцать.
- Ясно. Знак давно получил?
Рыжик скосил глаза на кружок.
- Недавно. Утром.
- Во дает! - Даже Игоря такое сообщение лишило иронии. - Получил и
сразу слинял? А родители? Сцен не устраивали?
- Нет. Они, кажется, даже обрадовались.
Игорь замолчал. Потом заговорил снова, и я обалдел - таким
неожиданно мягким, дружеским стал его голос.
- Ты держись пока с нами, Рыжик. Мы с Мишкой роддэры старые,
опытные. По три года по дорогам болтаемся.
- А вам сколько лет?
Игорь засмеялся:
- Учти, Рыжик, мой вопрос о возрасте был провокационный. Роддэры
на такие вопросы не отвечают, в лучшем случае говорят, как давно
получили самостоятельность. Но ради знакомства скажу - тринадцать. И
еще. Спрячь свой знак. Роддэры это напоказ не носят.
Я усмехнулся, глядя, как торопливо снимает Рыжик свой золотой
кружок. Знак действительно делают из золота, запрессовывая внутрь
идентификатор и выдавливая на поверхности слова: "Достиг возраста
персональной ответственности". На обороте - имя.
Игорь повернулся ко мне:
- Ну что, Чингачгук, пойдем в горы?
Горы неровной гребенкой тянулись к горизонту. Покрытые синеватым
снегом вершины заманчиво поблескивали над темной каймой деревьев. Там,
в горах, сосны по двадцать метров. И никаких запахов, кроме снега и
хвои...
- Далековато, - небрежно произнес я, уже зная, что пойдем. -
Километров сто с гаком...
- Куда нам торопиться-то, роддэрам...
Мы с Игорем понимающе смотрели друг на друга. Игорь знает, каково
мне. Иначе бы мы не проводили половину года в горах...
- Да, - повернулся я к Дэйву. - Мы же забыли тебя поблагодарить,
Рыжик...
Назвав его так, я невольно смутился. Не люблю кличек...
Но Рыжик, похоже, уже привык к своему новому имени.
- Точно, - подхватил Игорь. - Ты нас спас. А то сели бы мы в лужу.
Он был прав.
В пассажирском салоне гиперзвукового самолета могла поместиться
великолепная лужа, в которую уселись бы два самонадеянных роддэра.
Салон тянулся широченной стометровой трубой, залитой мягким оранжевым
светом. В четырех рядах кресел дремали, слушали музыку и смотрели
телешоу редкие пассажиры. Самолет летел полупустым, как и положено
рейсу из Флориды в самом начале курортного сезона.
Мы с Игорем сидели рядом со стеклянной кабинкой диспетчера,
установленной посередине салона. Наверное, близость к ней и навела
Игоря на мысль покинуть самолет. Когда бархатный голосок стюардессы
зазвучал из спинки кресел, объявляя, что через пятнадцать минут лайнер
пролетит над Скалистыми Горами, Игорь легонько толкнул меня в бок. Я
замычал, не раскрывая глаз. Хотелось подремать - всю ночь мы шли по
обочине дороги, добираясь из города в аэропорт. Проходящие мимо машины
иногда тормозили, сигналили, но мы упорно шли дальше. Настоящий роддэр
не садится в автомобиль без крайней необходимости. Из одной машины,
сигналившей особенно настойчиво, нас даже беззлобно обругали... Теперь
я хотел спать, а Игорь неумолимо тормошил меня:
- Чинга! Большой Змей! Ну, Мишка!
Я вопросительно посмотрел на него.
- Давай возьмем капсулу и смотаемся.
- Зачем?
- Просто так.
Вся прелесть поступков "просто так" в том, что их не надо
объяснять даже себе.
- Давай...
Мы поднялись с кресел. Как всегда после резкой смены положения,
запахи ударили по мне с новой силой. Прежде всего - запах самолета.
Трущийся металл, гнущаяся пластмасса, искрящие контакты, подгорелые
изоляторы, подтекшая смазка, свежевыкрашенные панели и еще тысячи
знакомых и не знакомых запахов сливались, к счастью для меня, в
единый, воспринимаемый как шершавое скрипящее фиолетовое пятно над
головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32