Этот караван-сараи - единственное строение, расположенное на необозримой равнине, и потому он производит сильное впечатление. Пол-фарсанга мы ехали по холмам, которые тянутся с северо-востока на запад, миновали еще один разрушенный караван-сарай и, проделав путь в 6 фарсангов, остановились на ночлег в прекрасном, недавно построенном караван-сарае Гёз. Здесь была наша последняя ночевка перед Исфаханом, и нам не терпелось попасть туда.
12 марта мы покинули Гёз. В Исфахан вела по солончаковой равнине почти до границ старого города широкая дорога. На полпути нас ждал достопочтенный отец Джиованни, католический армянский священник и миссионер, который служил пастырем душ в маленькой католической общине в Джульфе и был знаменит среди всех иностранцев своим гостеприимством. Он присоединился к нашему обществу, и немного погодя нас встретил большой эстекбаль (встречающие), свита ханов и придворных, посланных шахом, - почетный эскорт, которому в Персии придается чрезвычайное значение. Они проводили нас до наших домов. Знаменитый Исфахан предстал перед нашими глазами. Древняя столица Ирана, о которой персы еще сегодня с гордостью говорят, что она является центром вселенной (Исфахан несфе джахан аст).
Город расположен на левом берегу реки Зайендеруд, берущей начало в Бахтиарских горах, несущей свои воды на восток и, как все реки Ирана, теряющейся в пустыне. Эта древняя столица хорошо описана Жаном Шарденом56a, который застал ее былой блеск. Позднее Исфахан посетили и описали Малькольм57, Морриер, Фрезер57a и другие. Мы въехали в этот великолепный город, окруженный множеством руин, которые свидетельствуют о том, что во времена шаха Аббаса Великого он, вероятно, мог насчитывать 600 тыс. жителей. Теперь здесь проживает едва ли десятая часть этого. Затем мы проехали верхом, а мадам Дюгамель в своей берлине великолепный крытый базар, который сам по себе образует целый город; на перекрестках находились бассейны с фонтанами. Этот базар, единственный в своем роде по размерам и великолепию архитектуры, сейчас запущен и приходит в негодность. Миновав Шах-майдан, т. е. Королевскую площадь, главную мечеть, некоторые дворцы и другие здания, свидетельствовавшие о былом величии Исфахана, мы проехали по прекрасному двухарочному мосту через Зайендеруд, также построенному шахом Аббасом Великим, который привел нас в Джульфу, где для министра был приготовлен дом. Джульфа - армянская колония, которую Аббас Великий перевел сюда с левого берега Аракса. Он хотел оставить между своими и турецкими районами пустыню и поэтому разрушил богатый армянский город Джульфу, а оставшихся жителей (около 30 тыс.) переселил, как рассказывают, на правый берег Зайендеруда, где они построили новый город со старым названием. Вскоре здешние армяне благодаря своим ремеслам и торговле с Индией разбогатели, и Аббас предоставил им большие привилегии. В то время все товары из Индии еще переправлялись по суше через Кандагар, Исфахан, Багдад в Смирну и Константинополь, а столица Персии была главным центром этой грандиозной торговли. В Джульфе жили консулы Португалии, Голландии и других стран. Они построили себе роскошные дома с бассейнами, фонтанами, садами и оборудовали их с восточной роскошью. Улицы Джульфы были по обеим сторонам обсажены деревьями. Вдоль них были проложены каналы со свежей, чистой водой. Мы остановились в большом доме, принадлежавшем в свое время голландскому консулу. Стены и потолки просторных залов, построенных согласно требованиям здешнего климата, были украшены арабесками, золотом, светлыми, сочными красками, так хорошо сохранившимися, будто были наложены только недавно. Большие цветные стекла, которые поднимались и опускались, обширные дворы с бассейнами и фонтанами, клумбы с цветами и кустарник, тянувшиеся в каждом дворе вдоль стен или вокруг бассейна, просторные конюшни, подсобные постройки всех видов - все это поразило нас своей ухоженностью. Первую ночь я провел в душевном волнении в моей бала-хане (комнате на втором этаже) с балконом (по-персидски "бала-хане" - верхняя комната). Тишина ночи нарушалась лишь плеском фонтанов и близким жалобным воем множества шакалов. Я размышлял о бренности всего земного. Какие катаклизмы пережила эта прекрасная, поэтическая страна с момента своего возникновения! Сколько нашествий народов потрясали ее устои! Сколько династий господствовало здесь! От былого блеска, могущества и великолепия страны сохранились лишь жалкие остатки. Даже величественные здания шаха Аббаса Великого (персидского Людовика XIV) постепенно разрушаются. "Все суетно под солнцем", - говорил еще мудрый Соломон.
13 марта, т. е. после прибытия в Джульфу, каждый член императорской миссии подыскал себе частную квартиру, которую легко можно было снять у армян. Я расположился недалеко от вышеописанного дома министра, у армянина-католика, и занял половину флигеля, который был отгорожен от основного дома большим виноградником. Но прежде я приказал исфаханскому маляру покрыть стены моих комнат клеевой краской, и он придал им нарядный вид. В нижней, сводчатой комнате жили мои люди, а я занял верхнюю, более просторную, с балконом и кабинетом, где устроился с комфортом.
Конюшня для четырех лошадей, а также кухня находились в соседнем дворе. В самом саду имелся колодец со свежей и вкусной водой. Рядом с колодцем были сооружены беседки из виноградных лоз, меж которыми пролегали аллеи, орошавшиеся маленькими журчащими каналами.
14 марта в парадной форме мы нанесли визит шаху и первому министру. Они занимали павильоны в саду Хешт-Бехешт (Восемь раев) - апартаменты, в которых в свое время проживали члены прежней династии и которые еще сохранили в какой-то степени былой блеск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154