Ширина реки составляла здесь 80 саженей при скорости течения 40 саженей в минуту. Берега Яксарта, низменные и немного возвышающиеся над зеркалом воды, поросли местами высоким, густым камышом.
Сперва переправили верблюдов и лошадей. С них сняли седла, и они поплыли через реку, подгоняемые киргизами. Верблюды плыли лежа на боку, несомые потоком. Плоскодонка, в которой переправлялся Никифоров с двумя топографами и казаками сопровождения, была изготовлена из кусков ивового дерева, скрепленных маленькими железными скобами; щели были законопачены смоченными нефтью тряпками. Ее владелец, киргиз, переправил сначала багаж, верблюжьи седла, провиант и т. д.; затем вернулся обратно, чтобы перевезти членов миссии. Между тем мы выпили на прощание несколько бутылок шампанского; я приказал произвести три выстрела из пушки, и гром русского орудия впервые разнесся по течению древнего Яксарта. Лишь в 9 часов вечера я снова вернулся в лагерь и, так как жара поднялась до 30° принял освежающую ванну в мутной воде реки.
7-го и 8-го ночью была сильная гроза с ливнем. Мы совершили марш в 32 версты, обошли озера Макбулколь и Акубай и расположились на озере Айгирик, собственно бухте Сырдарьи. Вдоль этого озера тянутся многочисленные оросительные каналы и возделанные поля, на которых киргизы племени чикли выращивают ячмень и овес. Эти киргизы очень бедны; их притесняют и грабят хивинцы. В лагере устроили с ними обмен, однако они не знали ценности русских серебряных денег и требовали хлопчатобумажные товары, зеркала, гребешки и т. д.
11-го, уже в 2 часа утра, колонна тронулась в путь, пересекла упомянутую волнистую песчаную равнину и после 23-верстного перехода прибыла в 7 часов утра к переправе у Майлибаша, где встретила поручика Романова с его отрядом. Он находился здесь с 6 июля, а бухарская миссия присоединилась к нему еще 3-го у озера Ак-Бай. Бухарские посланники уже перешли Яксарт, который достигал здесь в ширину 180 саженей и имел сильное течение. Наши лошади переплыли рукав Сырдарьи; затем их согнали на остров, поросший травой и молодым камышом, где имелось много корма и где не требовалось надзора за ними, так как, кроме нас, во всей округе не было ни одного живого существа. Вода реки, хотя и мутная, была замечательная; Яксарт в июле полноводен из-за таяния снегов у его истока. Жара была 29° в тени.
12 июля была дневка. От Оренбурга до этого места я прошел с отрядом по одометру 1138 верст и 326 саженей, проделав 42 перехода с 12 дневками. Я устроил членам бухарской миссии прощальный пир, насколько позволяла обстановка на пустынных берегах Яксарта. В большой кибитке был накрыт стол. Угощением служили хороший суп, замечательный плов с бараниной, осетр, выловленный в Яксарте, и жаркое из уток; на десерт - греческое печенье, называемое курабье, приготовленное моей женой в Оренбурге. Из напитков были херес, портвейн и несколько бутылок бургундского. Обед прошел весело, и члены миссии пригласили меня на следующий день на прощальный пир на противоположный берег. Термометр показывал 30° в тени.
13-го (в воскресенье) мои офицеры и я переправились в киргизской плоскодонной барке через Яксарт. Барка, изготовленная из кусков тополя, имела 4 сажени в длину и 6 футов в ширину. Глубина реки составляла здесь 2 1/2-3 сажени (или 7 английских футов). Мы пообедали у подполковника Бутенева в веселом обществе. Затем были свернуты кибитки. На прощание выпили еще несколько бутылок шампанского. На правом берегу Яксарта были установлены две пушки, и когда миссия отправилась в Бухару, выпалили из них. Из лагеря напротив раздалось громкое "ура!". Мы сердечно проводили наших друзей.
15-го Романов продолжил свой путь вдоль правого берега Сырдарьи, чтобы снять местность до Кокандской пограничной линии, т. е. до кокандского форта Хош-Курган, расположенного на одном из островов Сырдарьи; затем он должен был повернуть на северо-запад, пересечь с восточной стороны пустыню Каракум и снова соединиться со мной на реке Тургай.
17-го я двинулся в обратный поход. Когда я был здесь, на Яксарте, то не предполагал, что спустя одиннадцать лет судьба уготовит мне участь скромного пионера, которому будет суждено проложить русским воинам путь от Сырдарьи в Центральную Азию. Топографы вышли вперед, чтобы произвести съемку маршрута от центра пустыни Каракум на север. Когда лагерь был снят, верблюды нагружены, около 50 казаков бросились голыми в реку, поплыли до острова и загнали в воду около 500 лошадей. Это было очень забавное зрелище. Масса лошадей с фырканьем и ржанием плыла по бурлящему Яксарту, окруженная со всех сторон казаками, которые их направляли. Я удивился их сноровке в плавании; они, казалось, были в своей стихии, пока гнали лошадей к этому берегу, проделывая в воде тысячи фокусов.
В 3 1/2 часа дня колонна выступила, взяв направление на север через песчаные холмы. После 3-верстного изнурительного марша мы наткнулись на караванный путь, который вел из Майлибаша в крепость Орск. Это была верблюжья тропа. По обеим сторонам узкой тропинки на кустах саксаула висело множество клочков хлопка. Объясняется это тем, что верблюды, проходя по тропинке с поклажей хлопка, свисающей по обеим сторонам животного на 5 футов, задевают ветки саксаула и хлопок остается висеть на них. Этот караван прошел здесь неделей раньше, и мой отряд следовал теперь по его следам.
Мы вынуждены были пройти 32 версты, прежде чем смогли поздно вечером, при свете луны, расположиться у колодцев Катин-Кудук. Вода в них была соленая. Однако раньше из предосторожности я велел наполнить все бурдюки и пустые водочные бочонки водой из Сырдарьи, так что мы могли приготовить себе чай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154