Засыпая, он услышал в дальнем конце дортуара звук шагов.
"Старшеклассники, - догадался он. - Опять кого-нибудь знакомят с
Порядком". Милостиво дарованные новичкам три недели еще не истекли. Роб
был спокоен - не к нему. Он снова подумал о Д'Артаньяне, но на сей раз ему
даже не захотелось подражать любимому герою - слишком много было своих
забот. Шаги приблизились, в глаза ударил свет. Роб сел в кровати.
Их было семь или восемь - сказать наверняка мешали потемки. Двое
держали электрические фонарики, третий поставил на тумбочку портативную
люмосферу.
- Ты - позор, Рэндал. Верно? - сказал один.
"Они, наверное, еще не дошли до своей жертвы. Сейчас я подыграю им, и
они оставят меня в покое", - подумал Роб.
- Да.
- Что - да?
- Да, сэр.
- Так-то лучше. Повторяй за мной: "я - позор этой школы и стыжусь
самого себя".
Роб машинально повторил.
- Я молю о наказании, - продолжал парень, - потому что заслужил его.
- Я уже наказан, - сказал Роб. - Месяц дополнительных дежурств.
- Мало. Слишком легкое наказание за твой проступок. Ты притащил в
школу заразные книги. И, потом, это официальное наказание. А тебе еще
полагается домашняя проработка. Так? - Роб не ответил. - Поразительная
наглость! Он считает ниже своего достоинства говорить с нами. Тем хуже.
Похоже, ему не повредит небольшой урок.
Спорить было бессмысленно. Роб молча смотрел на ухмыляющиеся лица
окруживших его парней.
- С другой стороны, тебя еще рановато знакомить с Порядком - не
прошло трех недель. К тому же, тебе стыдно, сам признался. Пожалуй, урок
можно отложить. Докажи, что раскаиваешься в своей дерзости - падай на
колени и целуй нам ноги. Всем по очереди. Начинай с меня.
Роб, не говоря ни слова, смотрел на них.
- Так как, Рэндал? - спросил мучитель.
Роб покачал головой:
- Нет.
- Ну что ж, ладно. Еще пожалеешь. Начинаем учить.
Роб сопротивлялся, но они легко связали его.
- Молоток? - предложил один. - Надо вбить в него немного вежливости.
Идея пришлась по вкусу. В руке одного парня появился молоток из
жесткой резины, на несколько секунд замер над лицом Роба, и вдруг резко
ударил его в лоб. Ощущение было скорее неприятное, чем болезненное. Удары
продолжались в четком ритме. Вскоре родилась боль. Роб поморщился.
- Кажется, доходит, - обрадовался один из мучителей. - Ну что,
одумался? Будешь нам ноги целовать? - Роб покачал головой, и молоток вновь
ожил. - Значит, продолжим.
Скоро боль стала нестерпимой. Роб вспомнил совет Перкинса не кричать
слишком громко, но решил, что скорее не вымолвит ни звука, чем встанет
перед ними на колени. Он сжал зубы и чуть повернул голову. Молоток ударил
в другое место. Облегчение, но не надолго.
Дикая боль заполнила все вокруг. Он уже не видел лиц, не слышал
голосов. Не было ничего, кроме боли - огромной, слепой, ненасытной, она
пожирала все новые и новые удары, которые разрывались в ней с
оглушительной силой. Несколько раз он чуть не потерял сознание. Он хотел
этого, но боль вытаскивала его. Наконец, помимо своей воли, Роб закричал.
Удары прекратились. Кто-то сказал:
- Ладно, на сегодня хватит. Продолжим лечение завтра.
С тумбочки взяли люмосферу. Шаги и голоса стихли. Ушли. Нестерпимо
болела голова. Спасительный сон не приходил. Завтра ночью... И на
следующую ночь? Похоже, они не собирались оставлять его в покое.
Несмотря на боль, он попытался обдумать свое положение. Ему
предстояло прожить здесь еще четыре года - до семнадцати лет. Даже если
прекратятся пытки, у него не будет ни родного дома, ни спасительного
уединения, ни книг. А привыкнуть к такой жизни куда страшнее. Есть и
другой вариант. Но лучше терпеть мучения, чем уподобиться этим палачам.
А если он попытается сбежать, куда он пойдет? К тетке? Шеффилдский
Урбанс так далеко, да и примет ли она его? Кеннели - ближе, но и там
никакой надежды. Мистер Кеннели уже один раз отказался ему помочь, а
теперь и подавно не захочет неприятностей с властями. Побег из
государственного интерната - дело нешуточное.
Куда еще? Попробовать жить одному, но как, где? Неделю-другую можно
прятаться от полиции в брошенных домах, а потом? Денег почти нет. А когда
и те кончатся, попроситься в какую-нибудь банду? Могут и не взять...
Он не смог бы затеряться в толпе. В этом обществе каждый занимал
строго определенное положение, по которому всегда можно было установить
личность любого человека. Скрываться в Урбансах - безнадежная затея.
В Урбансах... А если? Неожиданно возникшая мысль пугала и
завораживала. Его мать пришла в Урбанс из Графства. Что если он осмелится
сделать наоборот? Пустые поля. Фермы. Там наверняка можно будет найти пищу
и кров...
Неотвязная мысль еще долго не давала ему уснуть.

3. ЧЕЛОВЕК С КРОЛИКАМИ
По воскресеньям утренней разминки не было, а завтрак начинался не
раньше восьми тридцати. Сигнал звенел за час. После завтрака мальчики
расходились по домам и чистили перышки к десятичасовой службе в
интернатской церкви. Служба длилась полтора часа, и потом до обеда еще
оставался свободный час.
Роб решил, что для побега лучшего времени, чем обед, не найти. Вряд
ли кто-нибудь заметит его исчезновение - воскресенье было единственным
днем недели, когда на обед подавали терпимую пищу, и никто, а уж тем более
дежурные старшеклассники, не пропускали его. А если хватятся после обеда,
могут подумать, что он где-нибудь прячется, дабы не искушать судьбу, ища
новых наказаний за возможные провинности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39