А почему вы здесь? Не затем, чтобы увидеть меня, я в этом уверена. Вы никогда не соблюдали приличий. Ну что ж, давайте выкладывайте, обойдемся без дипломатии.
– Заниматься с вами дипломатией, Мэри, значит, попусту терять время. Я всегда преклонялся перед вашим талантом видеть все насквозь, вы как рентгеновский луч.
– Раскудахтался, пупсик, поговорим лучше о деле.
Рейс заулыбался.
– Вы разрешите мне побыть наедине с девушкой по имени Бетти Арчдейл? – спросил он.
– Так вот оно что! Только не говорите мне, что эта девица, чистейших кровей простолюдинка, знаменитая европейская шпионка, потому что этому я все равно не поверю.
– Нет, нет, ничего подобного.
– И не говорите мне также, будто она одна на наших контрразведчиц, потому что я не поверю и этому.
– И правильно сделаете. Эта девушка – простая горничная.
– С каких это пор вы заинтересовались простыми горничными? Впрочем, Бетти не столь уж проста – она редкостная пройдоха.
– Полагаю, – сказал полковник Рейс, – она могла бы мне что-нибудь рассказать.
– Если вы ее хорошо попросите! Не удивлюсь, если вы окажетесь правы. Она обладает высоко развитой техникой подслушивания под дверьми пикантных подробностей. Как должна вести себя М.?
– М. любезно предлагает мне выпить, звонит Бетти и отдает распоряжения.
– А когда Бетти доставляет просимое?
– К тому времени М. любезно удаляется.
– Чтобы самой подслушать возле двери?
– Если пожелает.
– И в результате я переполнюсь секретной информацией о последнем европейском кризисе?
– Боюсь, нет. Политикой тут не пахнет.
– Какая жалость! Ну хорошо. Сыграю!
Когда Бетти Арчдейл внесла поднос с вином, миссис Рис-Телбот стояла у самой дальней двери, ведущей в гостиную.
– Полковник Рейс хочет задать тебе несколько вопросов, – сказала она и удалялась.
Бетти окинула наглым взором высокого седого человека с солдатской выправкой, в глубине ее глаз притаилась тревога. Тот взял с подноса бокал и улыбнулся.
– Видели сегодняшние газеты? – спросил он.
– Да, сэр. – Бетти с опаской посмотрела на него.
– Знаете, что мистер Джордж Бартон умер вчера вечером в ресторане «Люксембург»?
– О, да, сэр. – При упоминании о несчастье глаза Бетти оживились и засверкали. – Разве это не ужасно?
– Вы у них служили, не так ли?
– Да, сэр. Ушла прошлой зимой, вскоре после смерти миссис Бартон.
– Она тоже умерла в «Люксембурге».
Бетти кивнула.
– Чудно это, правда, сэр?
Рейс не думал, что это чудно, но знал, какие слова следует произнести.
– Вижу, у вас есть мозги. Можете сложить два и два. Бетти сжала руки и немного осмелела.
– Его тоже прихлопнули? В газетах ничего толком не пишут.
Она быстро уголками глаз посмотрела на него. Довольно старый, подумала она, но ничего, смотрится. Спокойный, добрый. Настоящий джентльмен. Такой джентльмен, когда он в силе, не пожалеет золотого соверена. Чудно, я даже не знаю, как этот соверен выглядит! Чего ему, в самом деле, от меня понадобилось?
– Да, сэр, – ответила она с напускной застенчивостью.
– Возможно, вы никогда не думали, что это было самоубийство?
– Хм, нет, сэр. Не думала, совсем не думала.
– Это интересно – очень интересно. А почему вы так не думали?
Она замешкалась, пальцы начали перебирать складки передника.
– Скажите, пожалуйста. Это может иметь большое значение.
Он произнес эти слова с подкупающей добротой и очень требовательно, чтобы заставить почувствовать важность этого дела и вызвать желание помочь. Во всяком случае, она что-нибудь да знает о смерти Розмари Бар-тон. Не может не знать!
– Ее прихлопнули, сэр, да?
– Весьма возможно. Но как вы к этой мысли пришли?
– Хм. – Бетти замялась. – Я однажды кое-что услышала.
– Да?
Голос у него был спокойный, подбадривающий.
– Дверь не была прикрыта. Я хочу сказать, что никогда под дверью не подслушиваю. Не люблю этого, – с нарочитой благопристойностью произнесла Бетти. – Я шла через переднюю в столовую и несла на подносе серебро, а они говорили довольно громко. Она, миссис Бартон, то есть, будто бы сказала, что Антони Браун – это не его имя. И он вдруг ужасно разозлился, мистер Браун-то. Никогда не подумала бы, что он таким может стать – всегда такой симпатичный и такой обходительный. Сказал что-то вроде того… дескать, если она не сделает, что он ей велит, то он ее «уроет и цветочек поставит». Так и сказал! Я больше не слушала, потому что мисс Ирис спускалась по лестнице, и понятно, я тогда об этом много и не раздумывала, но когда вся эта кутерьма началась из-за самоубийства в ресторане, а я прослышала, что и он там находился, то, не поверите, аж мурашки по спине забегали – вот так!
– Но вы об этом никому не рассказывали?
Девушка покачала головой.
– Не хотела связываться с полицией – и, как ни крути, я ведь ничего и не знала – ни вот на столечко. А скажи я что-нибудь, так со мной бы тоже разделались. Или бы, как говорится пришили.
– Понимаю. – Рейс немного помолчал, а затем спросил самым что ни на есть вкрадчивым голосом:
– Так это вы тогда написали анонимное письмо мистеру Бартону?
Она обомлела. Он отметил: ни малейшей нервозности, свойственной уличенному в проступке человеку, – одно лишь неподдельное изумление.
– Я? Писала мистеру Бартону? Никогда.
– Признайтесь, теперь этого не следует бояться. Это была удачная мысль. Вы, не называя себя, предупредили его об опасности. Вы разумно поступили.
– Но я этого не делала, сэр. Даже не думала. Вы разумеете, будто я написала мистеру Бартону и сказала, что его жену прихлопнули? Да мне и в голову это не приходило!
Она с такой убежденностью отрицала свою причастность к этому письму, что, вопреки собственному желанию, Рейс заколебался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60