Кристина решительно покачала головой.
– Нет, совершенно уверена, что нет. Понимаете, Педро вызвали к телефону, и пока он не вернулся, я ничем не занималась, я только глядела по сторонам и скучала.
Я все замечала, а с места, на котором я сидела, лучше всего был виден соседний стол. Рейс спросил:
– Кто первым вернулся к столу?
– Девушка в зеленом со стариком. Они уселись, затем подошли блондин и девушка в черном, за ними остальные важные особы и смуглый красавец. Отменный он был танцор. Когда все возвратились и официант начал подогревать на спиртовке блюдо, старик наклонился вперед, произнес свою речь, все снова подняли бокалы. И тут все произошло. – Кристина замолчала и весело добавила:
– Ужасно, не правда ли? Я думала, это был удар. Моя тетя так же упала, когда с ней случился удар. Тут же возвратился Педро, и я сказала: «Смотри, Педро, у этого человека удар». А Педро спокойно ответил: «Он уже умер – уже умер, – все кончено» – и это было так ужасно. Я не могла отвести от него глаз. Страшно, когда в таком месте, как «Люксембург», кто-нибудь умирает. Не нравятся мне эти мексиканцы. Когда они напьются, они теряют человеческий облик, – не знаешь, какую гадость они могут выкинуть. – Она на мгновение задумалась и, посмотрев на нарядный браслет у себя на запястье, добавила:
– А все-таки, должна сказать, они довольно великодушны.
Кемп незаметно отвлек ее от рассуждений о невзгодах и доходах одинокой девушки и заставил еще раз повторить эту историю.
– Вот мы и использовали свой последний шанс, – сказал он Рейсу, когда они покидали квартиру мисс Шеннон. – И это мог бы быть неплохой шанс. Из всех свидетелей эта девушка самая стоящая. Она все точно видит и запоминает. Если бы там можно было бы что-то увидеть, она бы увидела. Стало быть, ответ таков: видеть там было нечего. Невероятно. Колдовство, да и только! Джордж Бартон пьет шампанское и отправляется танцевать. Он возвращается, пьет из того же самого бокала, к которому никто не притрагивался, и – вот чудеса – бокал полон цианида. Безумие! Это никогда не могло бы произойти, если бы не произошло.
На минуту он остановился.
– Официант. Мальчик. Джузеппе ни разу о нем не упоминал. Об этом стоит подумать. Как бы то ни было, он единственный человек, находившийся во время танцев возле стола. Здесь может что-то быть. Рейс покачал головой.
– Если бы он положил отраву в бокал Бартона, эта девушка заметила бы. У нее врожденная способность подмечать детали. Пустота в голове компенсируется ее наблюдательностью. Нет, Кемп, здесь должно быть какое-то очень простое объяснение, только бы смогли мы его разгадать.
– Да, возможно. Он сам бросил в бокал отраву!
– Я начинаю верить, что именно так все и произошло, ничего иного и быть не могло. Но если это так, то, я убежден, он не знал, что это был цианид.
– Вы предполагаете, что кто-то ему его подсунул? Сказал, что это средство улучшает пищеварение или снижает давление – что-нибудь в таком духе?
– Возможно.
– Тогда кто этот неизвестный? Супруги Фаррадей?
– Совершенно невероятно.
– Столь же невероятно предполагать и мистера Антони Брауна. Значит, остаются двое – нежная невестка…
– …и преданный секретарь.
Кемп взглянул на полковника.
– Да… она могла бы ему что-нибудь подстроить… Мне надо идти к министру-коодинатору. А вы? Встретитесь с мисс Марло?
– Думаю отправиться в контору – повидаться с милой секретаршей. Соболезнование старого друга. Мог бы пригласить ее позавтракать… Значит, вы ее подозреваете?
Пока что я никого не подозреваю. Просто обнюхиваю следы.
– С Ирис Марло вам все равно придется встретиться.
– Встречусь, но хотелось бы побывать у нее в доме в ее отсутствие. И знаете почему, Кемп?
– Разумеется, нет.
– Потому что там кто-то чирикает – чирикает, как маленькая птичка… «Маленькая птичка, расскажи мне», – пел я, когда был ребенком. Вот в чем суть, Кемп, эти пичужки многое могут рассказать, только позволь им пощебетать.

4

Мужчины простились. Рейс нанял такси и отправился в Сити, в контору Джорджа Бартона. Главный инспектор Кемп, озабоченный растущими расходами, сел в автобус. Дом министра-координатора находился неподалеку.
Лицо инспектора, когда он поднимался по ступеням и дернул звонок, было довольно мрачным. Положение его, он знал это, было трудным. Фракция министра-координатора обладала огромным политическим влиянием и, словно сетью, покрыла всю страну своими объединениями. Главный инспектор Кемп верил в беспристрастность британской юстиции. Если Стефан или Александра Фаррадей причастны к смерти Розмари Бартон или Джорджа Бар-тона, никакие «связи» или «влияния» не помогут им избежать ответственности. Но если они невиновны или доказательства их вины недостаточно определены, тогда должностному лицу следует быть очень осторожным в своих действиях, иначе начальство хорошенько даст ему по рукам. Понятно, при такой ситуации предстоящее объяснение не очень радовало главного инспектора.
Поглощенный тягостными размышлениями, главный инспектор Кемп был препровожден похожим на епископа привратником в затененную, уставленную книгами комнату в задней части дома, где его ожидал министр-координатор со своей дочерью и зятем.
Поднявшись навстречу инспектору, министр-координатор пожал ему руку и учтиво произнес:
– Вы пришли точно в назначенное время, главный инспектор. Позвольте сказать, я по достоинству оценил вашу любезность – вы сами пришли сюда, вместо того чтобы вызвать мою дочь и ее мужа в Скотланд Ярд. Разумеется, в случае необходимости они с готовностью явились бы туда – об этом и речи быть не может.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60